Я посылаю мужчине улыбочку, но он не улыбается в ответ.

– Верно, – кивает он. – Родители были заняты работой? А бабушек, дедушек поблизости не было?

Я смущаюсь.

– У меня была… есть только мама, но ей было не до того.

– Понимаю, – быстро говорит мужчина. – Иногда родители вынуждены бросить все силы на то, чтобы обеспечить своих детей.

– Да, иногда – да. – усмехаюсь я. И неожиданно для самой себя говорю ему правду: – Но это не про меня. Моя мать сильно пьёт. Всегда пила. И ей никогда не было дела, что я ем и как существую. Лет с пяти я забочусь о себе сама, поэтому и научилась сносно готовить.

– Мне очень жаль, Юля, – тихо говорит Сергей Дмитрич. Он выглядит задумчивым, и я жалею, что не сдержалась. Никому не интересно слушать о чужих проблемах! – Есть ли кто-то в твоей жизни, кто заботится о тебе сейчас?

– Думаю, Лена, в какой-то степени. Ну, это моя подруга. Мне не приходится беспокоиться о крыше над головой, всегда полный холодильник. – Я пожимаю плечами. – Нет, если бы не она, я бы жила в общаге и обеспечивала себя сама. С этим нет проблем, но благодаря Лене я могу позволить себе откладывать деньги, покупать одежду, не ограничивая себя в питании.

Сергей Дмитрич морщится, и я торопливо исправляюсь:

– Звучит-то как отвратно! Я не голодаю, вы не думайте. Очевидно, что приоритетом была бы еда. Просто остальные необходимые покупки делать было бы сложнее.

– Понимаю, – протягивает он. – Рад, что у тебя есть Лена и возможность немного облегчить свою жизнь.

– Слушайте, это просто жизнь, – улыбаюсь я. – А Лена… Я же с ней дружу и живу не из-за денег. Это облегчает мою жизнь, но если бы Ленка предложила просто снимать напополам квартиру, я бы поддержала подругу, не бросила. Подумаешь, чуть больше работать бы пришлось… Зато вместе не так одиноко.

Я осекаюсь на соседа. От этого разговора мне не по себе. Слишком откровенничать я не привыкла, а тут болтаю и болтаю. А он слушает, словно ему действительно интересно.

– Удивительно, что, несмотря на тяжёлые жизненные обстоятельства, ты выросла такой замечательной девушкой.

– Да я обычная, Сергей Дмитриевич, – смущаюсь я.

– Многие могли бы озлобиться, пользоваться людьми, а ты совсем не такая. Это большая редкость.

– Бросьте, – отмахиваюсь я. – Не такая уж и редкость.

– Твоя подруга такая же? – с кривоватой усмешкой спрашивает он.

Я на секунду мешкаюсь, но выдаю без запинки.

– Конечно.

Сергей Дмитрич смотрит понимающим взглядом. Словно правда понимает, что Ленка не такая, но я не могу воспринимать её иначе. Она хорошая. Чуть взбалмошная, но очень хорошая. Избалованная немного, но это не делает её плохим человеком. Меня иногда коробит её потребительское отношение к родителям, но… Кто я такая, чтобы её осуждать? Будь я на её месте, ещё неизвестно, как вела бы себя…

– Ты хорошая, Юль, светлая девочка. Сбереги это в себе. – Говоря это, мужчина поднимается. – Уже очень поздно. Спасибо за ужин и приятную компанию.

– Так уж и приятную! – смеюсь я. – Весь вечер только жаловалась вам на жизнь.

– Мне нравится открывать в тебе прекрасную личность, – хмыкает он.

Он идёт к выходу, и я провожаю его. Стою в дверях, глядя на мужчину.

– Спокойной ночи, Юля. – Сосед берёт меня за руку, слабо сжимая.

– И вам спокойной ночи, Сергей Дмитрич, – отзываюсь я, заворожённо глядя на руку, зажатую в крупной мужской руке. Это длится мгновение, другое, а потом он уходит в ночь.

И, лишь вернувшись в кухню, я понимаю, что так и не напоила его чаем.

7. Глава 6.

Ночью мне не спится. В огромном доме слишком страшно. Все посторонние звуки вгоняют меня в панику, и я забираюсь с головой под одеяло и трясусь как мышка-трусишка сама не знаю почему. Чтобы хоть как-то отвлечься от пугающих меня мыслей, я начинаю вспоминать прошедший день да так и засыпаю.