Иногда мне удается это сделать. Ускользнуть из затерявшейся среди облаков и железобетонных стен квартиры, но перед этим приходилось убеждаться, что никто не знает, куда я направляюсь. В наше время не принято ходить по земле. Я знал, что раньше, около двух тысяч лет назад, люди ездили на машинах по дорогам, что стелились по земной поверхности, гуляли по лесам, отдыхали на пляжах. Да и жили в домах, где был только один этаж, и не считались от этого низкого статуса.

Небожители должны жить на небесах. Мне неведомо, что появилось раньше, этот принцип или идея о том, чтобы все используемые помещения, особенно жилые, перенести на верхние этажи небоскребов. Почему нет? Земля изучена и застроена, измучена добычей ископаемых и загрязнением, а небеса бесконечны. Школы, больницы, офисы, магазины, рестораны, административные здания – все располагалось в башнях, которыми и были застроены города Брахмана. Исключения составляли некоторые заводы и фабрики, которые пришлось оставить на земле. Где-то может еще найдутся колонии людей, живущие в обычных, одно- или двухэтажных домах. С течением времени их все меньше и меньше – всех подобных мы стараемся переселить к нам в империю.

С годами я начинал понимать, почему наши предки решили застроить страну высотными конструкциями. Во-первых, это защищало людей в случаях землетрясения или цунами, с учетом использования передовых технологий в строительстве, обеспечивающих безопасность жителей. Во-вторых, опять же, на десятки лет отпадала необходимость строить новые дома, ведь в одном небоскребе могли проживать одновременно несколько сотен людей. И это как раз приводило к тому, о чем я бы не сказал вслух: централизация такого количества граждан Брахмана намного упрощала слежку за ними. Особенно, если учесть стремление каждого занять этаж повыше.

С популяризацией понятия «небожитель» только укрепилось и так существовавшее мнение об избранности, статусности тех, кто живет в небоскребах. А так как в высотных зданиях сейчас жили все, то стало развиваться и укрепляться суждение: чем выше ты живешь, тем престижнее. Проживание на нижних этажах и даже пребывание на земной тверди осуждалось как пережиток прошлого, вульгарность и являлось синонимом бедности. Ведь человек опускается. А зачем делать это, если существуют небоскребы с площадками, на которых вырастили лес, разместили целое озеро, построили все: от парков развлечений до улиц, скверов и площадей? Внутри меня тревожно свербило при мысли о том, что многие люди рождаются, живут и умирают, так и не видя земли, не ступая на нее. Не позволяя соленым волнам омыть их ноги.

Абсурдно? Абсурдно. Но я уже давно понял, что если тысячу раз повторить человеку даже такую несусветную чушь, то он в нее все равно поверит. И тогда человеку можно будет внушить уже все, что угодно.

– Красиво, – согласился Юрий, – Но он такой же, каким был вчера и будет завтра, – глава «ЗАСЛОНа», несмотря на всю свою креативность, романтиком не являлся.

– По поводу завтра…не расскажешь мне про «Лотос»? – начал я подначивать друга.

– Нет, – усмехнулся Юрий. – Иначе ты заскучаешь на заседании и тебя снова заворожит вид.

– Скука, – теперь я усмехнулся. – Нет ли у тебя изобретения, чтобы избавиться от нее?

– Увы, дружище, – развел он руками, – все давно придумали до меня. А если я посоветую тебе игру, то ты в очередной раз меня пошлешь.

– И что ты мне посоветуешь? – поинтересовался я.

– М-м-м, – протянул Юрий, якобы глубоко задумываясь, – семью?

– Снова жениться? – я искренне надеялся на идею поинтереснее.