Вот так мы с котенком и вломились в дом священника. Я — с воплем: «Отче, у вас есть какая-нибудь еда и вода?» А существо — гордо восседая у меня на плече.

— Эм-м, Альциона, уточни, пожалуйста, кому из вас двоих нужна еда? — спросил отец Далмаций, убирая от носа монокль на ручке, через который пытался рассмотреть что-то в увесистом фолианте перед собой, и с интересом оглядывая нашу скульптурную группу под названием «Встрепанная девица с пушистым довеском».

— Ему, — ответила я, тыча в котенка. — И вода тоже ему.

— Хм… — Священник немного растерянно огляделся вокруг себя, будто в надежде обнаружить пару завалявшихся с завтрака мышей, а затем с обреченной покорностью судьбе (явившейся к нему в моем лице) вздохнул: — Кажется, моя кухарка с утра как раз варила курицу. Пойдем посмотрим, что она оставила.

На кухне и впрямь обнаружилась медная кастрюлька с куриным бульоном. Учуяв исходящий из нее запах, котенок прямо мне в ухо отчаянно заорал: «Ми-и-иу!», так что пришлось скоренько хватать вареную куриную ногу, крошить ее первым подвернувшимся под руку ножом, а потом подсовывать малышу все накрошенное в найденной тут же деревянной миске. Поверх кусочков курятины я щедро плеснула и бульона.

Котенок набросился на еду так, словно не видел ее вообще никогда в своей короткой котячьей жизни. Хрумкал, чавкал, фыркал и втягивал в себя кусочки мяса не хуже заправского пылесоса.

— Кажется, он и впрямь голодный, — с видом британского ученого, совершившего невероятное открытие, произнес священник.

— Или она, — отозвалась я, с умилением взирая на картину непрекращающегося котонасыщения. — А можно еще немножко подсыпать?

Отец Далмаций кивнул, смиренно, как и подобает служителю Божьему, прощаясь со своим обедом.

— Сейчас что-нибудь вам взамен приготовлю, — пообещала я, устыдившись, что лишаю хорошего человека его законной еды.

Но что поделать, если к домику священника было ближе всего. А я, когда вижу голодное существо, особенно вот такое мелкое, шерстяное и глазастое, теряю способность мыслить трезво, и в голове только одна мысль — спасти и накормить! Так что несчастный отец Далмаций попал под раздачу, тем более что он тут пока что мой единственный знакомый, который отнесся ко мне по-доброму и к которому я могла обратиться за помощью.

— Что ты, не нужно, Альциона, — улыбнулся священник. — Пегги вернется через час-другой и что-нибудь для меня состряпает. Ты все-таки леди.

Насколько я поняла, Пегги звали приходящую кухарку и по совместительству служанку, приставленную к домику, в котором поселился святой отец. Раньше она точно так же прибиралась и кашеварила у отца Грегори, а теперь вот подрабатывает у его сменщика.

— А что леди не по статусу заниматься столь низким трудом?

— Взращивание и последующее приготовление продуктов, посланных нам Господом, чтобы насытить наше бренное тело, не может считаться низким трудом, — тут же возразил священник. — На земле мы заключены Богом в эту телесную храмину и, значит, обязаны заботиться о ней.

— Вот видите! Так что не лишайте меня столь высокого призвания, — парировала я со смехом.

Тем временем найденыш дочиста вылизал миску и на этом не остановился, явно намереваясь пролизать в ней основательную дыру. Однако больше кормить его было нельзя, если он долго голодал, с непривычки могло и поплохеть. Поняв наконец, что волшебная еда больше не самозарождается, котенок бросил миску и огляделся вокруг. Увидев меня, он огласил кухню фирменным «пиу-миу» и с разбега взлетел по платью прямо ко мне на руки. Там счастливо растекся черной кляксой и снова заурчал.