Не откладывая дело в долгий ящик, я вышла в коридор и заглянула в соседнюю дверь. Там, если чужая память меня не подводила, размещались две служанки, исполнявшие обязанности личных горничных госпожи Морвейн и ее племянницы, то есть меня.

— Эбигейл… — Имя при виде невысокой женщины в сером платье, с волосами, убранными под льняной платок, сорвалось с губ само.

Да, точно ее зовут Эбигейл, она из деревни, вдовица, у нее два взрослых сына и две дочери, одна давно замужем, а вторая еще подросток и живет при семье одного из братьев, регулярно получая от матери половину ее жалованья на прокорм. Эби была нанята моей теткой еще в те времена, когда она, наводя свои порядки в доме, поменяла всех старых слуг. Взятая в услужение женщина не отличалась ни какой-то злобой, ни, наоборот, избыточной теплотой, просто добросовестно выполняла свои обязанности. И к Гленис Морвейн, и к Алли она относилась примерно с одинаковым равнодушием, но главное — не занимала рьяно сторону тетки, как некоторые из нынешних слуг.

Что ж, сейчас именно это мне и было нужно.

— Да, мистрис, — откликнулась служанка, откладывая в сторону спицы и вязание на них и поднимаясь с сундука. В ее голосе слышалось удивление, но к этому мне придется привыкнуть. Все слуги и работники поначалу будут с недоверием воспринимать обновленную Альциону Блейз, которую привыкли видеть вялой, безучастной и как будто даже не в своем уме.

— Эби, мне надо помыться и переодеться. Принеси, пожалуйста, в мою комнату большую бадью, попроси Льюиса плеснуть в нее ведро горячей воды с кухни и разбавить колодезной. А потом приходи мне помочь.

Я так лихо оттарабанила приказания, словно всю жизнь только и делала, что распоряжалась слугами. Единственная моя «ошибка» состояла в том, что я произнесла слово «пожалуйста», вряд ли прозвучавшее бы из уст той Алли, что жила здесь до меня. И не потому что она была невоспитанна, просто нравы этого мира и времени диктовали совершенно иные способы общения между людьми. И честно говоря, мне стоило бы последить за языком.

— А… мистрис… да… я… ну, щасточки сделаем.

Потрясение Эби росло в геометрической прогрессии, но привыкшая слушаться хозяев, она довольно быстро отмерла и отправилась исполнять мои просьбы.

Вскоре в моей комнате появилась деревянная бадья, застеленная полотном и почти доверху наполненная водой, а следом мыльные принадлежности и гобеленовая ширма, отделившая меня от глаз служанки. Но отсылать я женщину не стала, и не только из соображений помощи.

Если я правильно помнила, Эбигейл и нянюшка Магда были из одной деревни…

[1] Камвольная ткань обычно производится из шерсти, но у нее очень нежная текстура.

13. Глава 13

— Эби, как там твоя семья? Все ли живы-здоровы? — спросила я из-за ширмы, усердно натирая себя мочалкой, выделанной из настоящей морской губки.

Очередная выразительная пауза дала мне понять, что служанке требуется время, чтобы перестроиться на новый стиль общения со своей молодой хозяйкой. Но в конце концов она собралась с мыслями и все-таки ответила:

— Тык, добрая мистрис, хорошо все. И у Дилана с его женкой, и у Бринна, а старшенькая моя, она тык понесла опять, стало быть, четвертый скоро у них будет. К младшенькой, Серен, жених вота намедни посватался, тык, глядишь, и свадебку справим… Ох…

Тут Эбигейл, похоже, вспомнила, что моя-то свадьба сорвалась, и прикрыла рот, не желая расстраивать госпожу.

— Не переживай, Эби, я вовсе не грущу из-за того, что не стала женой сэра Столгейта, — поспешила заверить я ее. — Очень рада за твою Серен. Если все сладится, подходи ко мне, подарю ей отрез ткани в приданое.