Он возбуждённо хрипит мне в рот и настойчиво протискивается в него языком. Целует меня долго и ненасытно. Точно ядом жалит, растворяя мою волю. Вроде похудел, но это лишь видимость. Он всё та же гора мышц и облако тестостерона. Моего бывшего мужа явно хорошо «грели» с воли. Не одними моими передачками жил.

— Зачем тебе работать, Геля? Тебе достаточно быть нежной и мокрой, покорной и услужливой, — Алекс сдёргивает меня со стола и через мгновение я лежу, уткнувшись в него носом. Алекс одной рукой удерживает меня между лопаток, а второй задирает подол халата и забирается под сорочку. Властно поглаживает моё лоно и раскрывает его. — А кто это не побрил сладкую девочку к свиданию? Непорядок. Ноги шире! Шире я сказал!

Шлепок по попе. Ещё один. И вновь длинные пальцы вонзаются в мою плоть, выныривают и разминают её:

— Ты моя, Геля. Я пришёл, чтобы напомнить об этом, — Алекс резко дёргает за чувствительный бугорок. Тело, истосковавшееся по мужской ласке, пробивает ток.

— Лёша, — задыхаюсь, сотрясаясь в конвульсиях.

— Вот я уже и снова «Лёша», — он склоняется надо мной и продолжает нещадно орудовать у меня между ног. — Хочешь, чтобы я вошёл в тебя?

— Нет, — хватаюсь за край стола, чёткие движения пальцев Алекса сводят меня с ума. — Нет! Только не останавливайся!

Ненавижу себя за сорвавшиеся с языка слова.

— Как скажешь, — тихо смеётся он, подключая ещё один палец, — но могу предложить кое-что получше.

Уже не соображаю, что он говорит. Тишину наполняет бесстыжее хлюпанье. Слёзы текут по моим щекам. Уговариваю себя, что всё это просто физиология. Жила все эти годы, как монашка, и вот результат. По телу снова прокатывается волна наслаждения.

— Твою ж мать! — Алекс вытаскивает из меня пальцы и входит одним толчком. — А, сука, как там у тебя всё узко. Сохранила себя.

Он сжимает мои соски, долбит, выколачивая из меня благие намерения и чистые помыслы. Выгибаюсь, растворяясь в его желаниях. Алекс наносит последние удары и замирает. Его член пульсирует во мне. Семя вперемешку с моими соками, течёт по ногам. Выпрямляюсь, прижимаясь спиной к груди бывшего, но такого родного мужа. Алекс тяжело дышит и впивается в мою шею. Клеймит меня засосом.

Разворачиваюсь и натыкаюсь на изучающий взгляд синих глаз. Замахиваюсь, чтобы влепить запоздалую пощёчину. Алекс перехватывает мою руку и целует её:

— Спасибо тебе за сыновей! Теперь хочу девочку.

— Кстати о детях! Мне нужно в ванную, — отодвигаю Алекса и достаю из шкафа полотенце.

— Не надо, — он отбирает его у меня и вытирает член, потом мои ноги. — Хочу, чтобы ты пахла мной. Всегда. Хочешь, не пойдём никуда?

Алекс плюхается на тахту, и она жалостно скрипит под его задом.

— М-да, — вздыхает он. — Весь дом перебудим. Завтра кровать сюда нормальную куплю.

Единственная возможность выставить Алекса из дома, отправиться с ним в ресторан.

— Нет уж, давай посидим, где ты там хотел.

До прихода Алекса, у меня была мысль одеться поплоше, если всё-таки придётся с ним пойти. Но после пол-литра «мартини» и множественного оргазма достаю из шкафа чёрную водолазку с пикантным вырезом над грудью, кожаные штаны и коробку с новыми ботфортами на высоких каблуках. Купила их, в память о Кэнди. Так и не нашла случая обновить.

— Отвернись! — кидаю через плечо.

— Угу. Сейчас! Только музычку включу, — он вытягивается на тахте и тыкает пальцем в магнитофон на тумбочке.

За первыми аккордами звучат слова моей любимой песни группы «Авария»: «Все мелодии спеты, стихи все написаны. Жаль, что мы не умеем обмениваться мыслями…» [1] Повернувшись спиной к Алексу, переодеваюсь.