— Я счастлив. Дальше что?

— Фати проследила за Виктором и дала мне адрес. Я купила на все деньги, что у меня оставались, дом на соседней с Правдиными улице. Две цены дала, чтобы старичков-профессоров уболтать.

Официант приносит сок, водку и закуску. Алекс мрачнеет на глазах:

— Я сам, — прогоняет официанта, наливает мне водки и берётся за сок. — Вздрогнули.

Чокаемся и я осушаю рюмку залпом:

— Ох, ядрёная!

Алекс уже держит наготове кусочек бастурмы на вилке.

— Закуси, — скармливает мне его и накалывает ещё. — Открывай рот.

Позволяю себя накормить и устремляю задумчивый взгляд на залив. Лунная дорожка серебристой змейкой уходит вдаль.

— А чего в Сестрорецке-то не осела? Там хоть дом на дом похож.

— Это твой дом Алекс. Как я могу жить в доме одного мужчины и искать другого?

— Я твой муж.

— Мы в разводе, на минуточку.

— Да, хорошо, что успели развестись перед засидкой, и всё удалось сохранить.

— Так ты только из-за этого согласился на развод? — Щёки горят от выпитого. — Знал, что сядешь и согласился?

— Как знал… Чуйка была, что приплыву скоро. После знакомства с Виктором, кстати, ощутил пристальное внимание к своей персоне. Хотя ещё до знакомства с ним решил переписать всё на тебя.

— А если бы я пустила твоё имущество по ветру?

— Лучше ты, чем менты да прокуроры. Здесь ведь вот какая вещь: работягу уволят, он что сделает?

— Пойдёт найдёт такую же работу, — пожимаю плечами.

— Ключевое слово «такую же», в корень зришь. Так вот, дело в мышлении. Человек, способный зарабатывать миллионы, будет зарабатывать миллионы.

— Воровка никогда не станет прачкой, — вспоминаю песню, которую совсем недавно напевала.

— Да.

— Пойдёшь снова убивать и грабить?

— Девяностые прошли, Манюня. Сейчас есть новые схемы. Голодными с тобой не останемся.

— Ключевые слова: «с тобой», — передразниваю Алекса. После первой рюмки прихожу в себя и становлюсь смелее.

Алекс наливает мне вторую:

— Купить дом и ждать неизвестно чего. Звучит как план. Провальный, но тем не менее. Вздрогнули!

Выпиваю и снова ем из рук Алекса.

— Мы ушли от темы, — напоминаю ему.

— Да, прости! И что там господин Правдин? Выгнал тебя в шею?

Кровь ударяет в голову, кончики ушей сейчас превратятся в пепел и отвалятся.

— Алекс!

— Что «Алекс»? Мой братец даже не удосужился встретиться с тобой лично. Думаешь, его папаша не рассказал Артуру в красках, как мы живём? Это для меня ты любимая женщина, а в понимании Виктора — бандитская подстилка и ничего более.

Мне нечем крыть. Я всё себе придумала.

— Ещё не ходила к нему, боюсь… Боюсь, что ты прав.

— Ну и в рот ему потные ноги, малыш! Заживём с тобой, как в сказке! — Алекс подливает мне водки. — Выпей и успокойся.

Послушно опрокидываю рюмку и открываю рот. Алекс улыбается и кладёт мне на язык кусочек ветчины. Голова кружится, и говорить о Правдиных больше не хочется. На сцене девчонки выделываются под «стрип».

— Неуклюжие коровы. — Настроение хуже некуда.

— Точно, — кивает Алекс и, хитро улыбнувшись, спрашивает: — Подруга твоя, Юля, как поживает?

Во мне неожиданно вспыхивает ревность:

— А чего ты вдруг её вспомнил?

— Танцевала она классно. Ничего не могу сказать. Курнул тогда и снесло башню от её выкрутасов. На такие танцы у мёртвого встанет.

— А я не хуже танцую, — с вызовом смотрю на Алекса.

— Да ладно! — оживляется он и кивает в сторону сцены. — Покажи этим малолеткам класс.

— Легко!

— Сейчас договорюсь. Пойдём.

Сама не знаю как, но спустя пару минут оказываюсь на сцене. Софиты слепят, напоминая о моих выступлениях на театральных подмостках. Растворяюсь в музыке и, ещё не доходя до пилона, срываю аплодисменты растяжкой и пируэтами. Запрыгиваю на пилон. Какая это обалденная вещь! Алекс стоит у самой сцены, его глаза блестят. В водолазке жарко, и я сдёргиваю её. Толпа восторженно вопит, Но я танцую лишь для Алекса, впервые в жизни приревновав его к другой женщине. Музыка заканчивается. Подхватив водолазку, спрыгиваю в его объятия.