– Азар, нам ещё только голодной волчьей стаи, висящей на спине, не хватает для полного счастья! Дозволь, я похороню их и уничтожу все следы нашего пребывания тут? – Эрика привычно изобразила тупую покорность, старательно пряча глаза, которые выдали бы её с головой.

Она с трудом удержалась от проклятий, когда муж Марны, испуганно озираясь, сразу же ушёл вместе с остальными.

«Пускай катятся! Скоро из моих родичей никого не останется! Они, вряд ли, переживут эту зиму. Говорила я старейшине, чтобы ещё по осени обустроили где-нибудь зимовище. Либо я проводила бы их в ближайшее крупное поселение. И сами бы уцелели, и собственных детей спасли от этого ужаса».

Уничтожить все следы их пребывания в небольшой горной долинке было насущной необходимостью. Мёртвым Эрика уже ничем не могла помочь, а накликать беду на пока живых было делом нехитрым. Девушка тяжело вздохнула и присела на поваленный бурей ствол дерева, чтобы перевести дух. Мысли, роившиеся в голове стайкой неугомонных бабочек, были полны тревоги и дурных предчувствий.

Эрика нашла узкую щель между двумя скальными выступами. Осторожно опустила туда сначала маленькое тельце, а потом и мать. Заупокойная молитва глухо прозвучала в стылом морозном воздухе. Эрика аккуратно засыпала могилу камнями и несколько минут постояла рядом. «Боги, я думала, что уже выплакала все слёзы»! – подумала она, смахивая непрошеную капельку тыльной стороной руки.

Потом воительница извлекла из сумки полоску вяленого мяса и терпкое корневище ярны. Есть ей не хотелось, но кто знает, как дело повернётся?

Чуткий слух уловил какое-то копошение в небольшой трещине в скале. Молодая воительница тут же вся подобралась, точно одинокая волчица на охоте. Потом вытащила из ножен на поясе нож с длинным лезвием и стала осторожно приближаться к источнику звука. В расселине притаилась бледная как полотно девушка, совсем ещё ребёнок. Судя по острым ушкам, изменчивым глазам голубого цвета и тёмным прямым волосам – это была горная фея. Фаэри испуганно взглянула на рыжеволосую незнакомку. В её взгляде появилась обречённость.

– Не бойся. Я не причиню тебе вреда, – Эрика убрала нож обратно в ножны, протянула мозолистую руку, предлагая помощь. – Как тебя зовут? Где твои родичи? Если старейшина Арван найдёт тебя, мы обе умрём.

– Тиа, – голос был настолько тих, что расслышать его было довольно сложно. – Я не знаю, где остальные.

– Вот что мне теперь с тобой быть? Взять с собой не получится, а если здесь оставить, ты же насмерть замёрзнешь. Что ты тут делаешь совсем одна?

– Я отстала от своих и заблудилась. Очень замёрзла и хочу есть, – фея сжалась в до полусмерти перепуганный комочек и затихла.

– Всё не так плохо, Тиа. Я спрячу тебя. Арван ещё лелеет надежду, что ему удастся сжить меня со света. Внутри пещеры есть источник. Я поделюсь с тобой тем, что у меня есть, из еды. Вы, вроде, особой прожорливостью не отличаетесь. Тебе надо как-то дотянуть до весны и искать своих.

– Ты не сказала, как тебя зовут, и почему ты мне помогаешь?

– Эрика. А помогаю потому, что сыта по горло и ненормальным старейшиной, и бродячей жизнью, и этой бессмысленной резнёй. Я не воюю с детьми и женщинами. Хотя и не помню, каково это, жить в мире. Пойдём, спрячу тебя. Если больше не свидимся, как потеплеет, уходи отсюда, ищи своих. Я постараюсь увести отсюда свой клан как можно быстрее и дальше.

– Мне нечем отблагодарить тебя за милосердие, – прошептала Тиа, когда начала отогреваться у костерка.

– Брось. Насолить Арвану и узнать, что выжившие уцелели, что может быть лучше? Прощай, Тиа. Боюсь, мы не скоро увидимся. Если, вообще, наши дороги когда-нибудь ещё пересекутся. И, ради всего святого, будь осторожна.