В машине полная тишина, которая обрывается, только когда мы остаемся вдвоем.

— Спасибо, что согласился ее подвезти. — Пытаюсь найти в толпе, спешащей к входу в метро, фиолетовую макушку.

— Пожалуйста.

Я поворачиваюсь и, пока мы движемся по вечерним улицам, рассматриваю мужской профиль и то, как причудливо играют с ним яркие блики от софитов и рекламных щитов, широкие плечи, сильные руки и ровные ладони на руле…

Становится дурно.

— Что с твоей рукой? — спрашиваю ахнув. — Это… кровь?

20. Глава 18. Эмилия

Естественно, на мой вопрос он не отвечает, поэтому я задаю новый:

— Это как-то связано с моим Семой?

— С твоим? — ошпаривает меня недоумением.

— С моим… одноклассником, — тут же исправляюсь.

Отвлекаюсь, потому что мы заезжаем видовую площадку — парковку одного из самых дорогих ресторанов Москвы. Я в нем никогда не была, но слышала от парней, что здесь достойная кухня. И конский ценник.

— Пойдем, Эмилия, — зовет Ренат, открывая дверь.

Я выхожу на улицу и иду за ним, ускоряя шаг.

Просто не верится, что все по-настоящему. Обхватываю замерзшие плечи и незаметно их щипаю. Ни привычной невесомости, которая случается на грани сна и реальности, ни тяжести одеяла — ничего не чувствую, значит… действительно передо мной спина Аскерова, и он решительно направляется к высокой, украшенной цветами входной группе.

— Добрый день, Ренат Булатович. Александр сказал, что вы хотели бы уединиться? — с вежливой улыбкой обращается администратор.

Я пытаюсь уловить сарказм или уничижающие мое достоинство взгляды, но ничего этого нет. Мне тоже улыбаются вполне искренне и открыто. Это успокаивает.

Нас проводят в отдельную, скрытую от чужих глаз тяжелыми шторами зону. Кладу сумку на небольшой дополнительный столик и устраиваюсь в уютном кресле.

— Через какое время подойти? — интересуются у Рената.

Он садится напротив и вопросительно смотрит на меня.

— Я бы выпила шампанского, — говорю чужим голосом. — Замерзла…

Взгляд серых глаз легонько касается выреза на моем шелковом платье.

— Моя спутница выпьет не больше бокала, Мария. Что-то дорогое и торжественное, для особого случая, — он кивает официантке. — Мне — кофе.

— Конечно. Все сделаем.

Я таю от этого «моя спутница».

— Эмилия, ты голодна? — звуки доносятся будто сквозь толщу воды.

Пытаюсь соображать, вспоминая разговоры об этом заведении.

— Я… слышала у вас есть хенд-роллы? — обращаюсь к Марии.

— Да, это наше фирменное блюдо.

— А можно… попросить вашего шеф-повара не собирать их, а предоставить все ингредиенты. Я хочу составить по своему вкусу…

— Конечно, — улыбается. Снова искренне, не дежурно.

Прекрасное обслуживание. И обстановка выше всяких похвал. Такая одухотворенная готика в интерьере. Темные цвета, зеленые скатерти, дорогой фарфор. Аскерову идет.

— Не люблю рис в роллах, — открыто улыбаюсь ему. — Он всегда сухой, пресный, невкусный…

— Только не говори об этом японцам, — снисходительно отвечает Ренат и отпускает официантку.

— Просто не понимаю, зачем использовать рис в суши и роллах, если можно сделать по-настоящему вкусно, выбрав побольше начинки?.. Ведь именно в ней самый сок!

— Это в силу возраста, Эмилия. Со временем узнаешь, что так во всем…

— Опять ты про возраст, — нервничаю. — Мне девятнадцать, а тебе сколько?

Я прекрасно знаю ответ, но мне хочется флиртовать, а не быть горе-сталкершей, которая все знает про коллегу собственного отца. Ренат откидывается на спинку кресла, и в его глазах загорается сдержанный интерес.

— Мне тридцать три.

— Всего-то… четырнадцать лет…

— Пятнадцать, — мягко поправляет.