Я удовлетворенно кивнул и закрыл дверь. Осталось совсем чуть-чуть, а потом, если выстою, моя жизнь изменится в лучшую сторону.

***

— Сильно бушевали?

Я стоял перед зеркалом, пытаясь по-человечески уложить ворот рубашки, который упорно бастовал и не желал укладываться как надо.

Марон, стоящий неподалеку, прямой, будто на завтрак проглотил жердь, потупил взгляд и ответил удивительно дипломатично для мальчишки его возраста:

— Министры не любят, когда вы собираете Совет по своему желанию.

Я хмыкнул, очень вежливая формулировка того, что министры рвали и метали и костерили меня почем свет.

— Ничего, переживут, — отозвался я. — Вопрос в другом: они придут?

Марон пожал плечами, а потом спохватился, что стоит не перед кем-нибудь, а перед самим наследником престола и снова вытянулся руки по швам.

— Сказали, что придут.

— Отлично, — пробормотал я себе под нос, погружаясь в свои мысли, — отлично… — Потом вспомнил, что мальчик все еще стоит передо мной, ожидая дальнейших приказов. — Спасибо, Марон, можешь идти.

Паж надломлено кивнул и бросился за дверь. Мои «спасибо» и «пожалуйста» все еще вставили его в тупик.

Я снова вернулся к зеркалу и осмотрел себя критическим взглядом. С рубашкой мне все же удалось справиться, и теперь я выглядел так, как и подобает принцу.

Подмигнул своему отражению, развернулся на каблуках и покинул комнату. Что ж, поглядим, что у нас выйдет…

***

Мельвидор и Леонер, также получившие приглашение на Совет через Марона, встретили меня на подходе к залу.

— Ваше высочество, позвольте поинтересоваться, что все это значит? — прошипел монах.

Но сегодня я был настроен более чем решительно, и угроза в его голосе отскочила от меня, как камешек от стекла.

— Скоро узнаете, — загадочно улыбнулся я.

Леонер нахмурился еще больше, а в глазах мага мелькнул испуг.

— Эридан… — начал было он, но я невежливо перебил:

— Я знаю, что делаю, скоро и вы все узнаете. — Я демонстративно посмотрел на двери Зала Советов. — Поэтому давайте не будем заставлять министров ждать.

Леонер забормотал слова молитвы, а Мэл просто молча воздел глаза к потолку, но оба последовали за мной. Я не сомневался, что они еще выскажутся по поводу моего поведения, но не сейчас, не в коридоре, где нас могут услышать.

Министры были в сборе, все одиннадцать. На лицах одних недоумение, на остальных — злоба и раздражение.

Я подарил им приветственный кивок и самую радушную улыбку, на которую был способен, и прошествовал к месту наследника во главе стола. Если бы взглядом можно было бы убить, я был бы уже мертв. Одиннадцать раз.

Появление Мэла и Леонера также не осталось незамеченным. Они не часто присутствовали на Советах, и не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что сегодня я пригласил их намеренно.

— В первую очередь, мне бы хотелось поблагодарить всех за то, что собрались здесь по моей просьбе, — начал я. Именно «поблагодарить» и именно «просьбе». Сейчас мне нужно было усыпить бдительность министров, убедить их, что я играю на их поле и не собираюсь предпринимать против них никаких действий.

После моих слов на лицах большинства министров появилось удовлетворение. Сакернавен остался непроницаем, как самого опасного противника его умаслить было не так-то просто. Мельвидор и Леонер, устроившиеся в самом конце стола, выглядели испуганными, понимая, что моя вежливость и покладистость неспроста.

Я продолжал:

— Я понимаю, что мое поведение в последние недели было во многом недостойным принца, а также неуважительным ко всем здесь присутствующим. Затем покушение на мою жизнь окончательно выбило меня из колеи. Сейчас же я намерен кое-что изменить в своем окружении, но мне бы хотелось сообщить вам обо всем лично, чтобы череда недомолвок не повлекла за собой, — «новое покушение», — новые проблемы.