В какой-то миг она поняла, что молитва, длившаяся добрых два часа, подходит к концу. Девушки начали задувать свечи, и залу стремительно окутывал мрак. Вставать не хотелось. Казалось, ноги сделались деревянными и Алия представила, какую боль теперь испытает, когда попытается подняться.

- Алия... - шепнула одна из девушек, осторожно коснувшись ее плеча. - Мы уже готовы... Сейчас нам нужно сопроводить тебя в умывальню и омыть для предстоящей ночи.

- Да, я знаю... - осторожно кивнула Алия, все же предприняв попытку подняться на ноги. Обещанная боль наступила мгновенно, заставляя морщиться от каждого нового шага.

Вскоре, под неустанным конвоем других наложниц, старых дев и евнухов, Алия проследовала до нужной комнаты, в которой стояла большая купель. Обычно девушки совершали обряд омовения каждый день, но в общих помывочных. Но для той несчастной, что отправлялась в покои императора, все было иначе. Вот и теперь, войдя в небольшой зал, наполненный паром и пропитанный запахом терпких масел, девушка увидела перед собой широкую чашу с горячей водой, на поверхности которой робко плавали лепестки красных роз.

Уже через мгновение, все те же девушки, с которыми Алия находилась в зале инициации, осторожно снимали с нее церемониальное платье, обнажая дрожащее тело. Она не испытывала неловкости от собственной наготы, но то, что ее будут омывать в четыре пары руки, смущало. Ей и самой уже приходилось совершать обряд омовения для избранной наложницы, а теперь очередь настала и для нее.

- Боишься? - озабоченно шепнула рыжеволосая Аццира, что была всего на месяц младше Алии. И, придав своему тону завистливые нотки, с шумом выдохнула. - Я бы хотела поменяться с тобой местами...

Аццира, как и сама Алия, была избрана в храм цветов в возрасте пяти лет. Их было всего двадцать девушек, и лишь двенадцать из выбранных должны будут оказаться в покоях императора. Остальные же, невольные счастливицы, как это было на взгляд Алии, однажды станут старыми девами и останутся в этом месте до конца своих дней, помогая и воспитывая новых, прибывших девочек, которым обязательно предстоит столкнуться с подобной участью.

- Уже через месяц они вновь приведут в эту купель очередную девушку, — с горечью ответила Алия, переступая через высокий бортик чаши. В первые секунды вода показалась не просто горячей - огненной. - Возможно, и ты окажешься здесь...

- Мне так хочется узнать, какой он, наш император... - по-детски сложив руки на груди в умоляющем жесте, Аццира мельком оглянулась на остальных. Кто-то из девушек разводил масла в воде, кто-то подготавливал все необходимое для омовения, а кто-то зажигал короткие свечи по залу для лучшего освещения. - Говорят, прошлый был страшен и внешне, и духом. Но величественен и смел. Про нынешнего же поговаривают, что он неотразим и выглядит как сам бог!

- Красив он, или же уродлив - мне все равно предстоит возлечь с ним... - с ощутимой безысходностью в голосе, произнесла Аллия. Ей вдруг захотелось уйти под воду с головой и дождаться, пока воздух не закончиться в легких. Возможно, тогда смерть не покажется ей такой уж и ужасной.

Андерос

Удобно устроившись на своем мягком ложе, Император остался совершенно один. Выдворив из комнаты всех прислуживающих евнухов, Андерос наслаждался долгожданной тишиной и покоем, однако, его мысли все равно кружили где-то далеко, но не здесь и сейчас. Еще с утра казнили девчонку, что провела с ним практически целый месяц бок о бок, но что действительно изумляло правителя - полное отсутствие жалости и сожаления. Казалось бы, за целый лунный цикл можно привыкнуть к кому угодно и, в особенности, когда делишь с этим кем–то постель, невозможно не привязаться духовно. Так жили его прадед и дед, так жил и его отец. А теперь и сам Андерос, утопая в собственном хладнокровии, разменивался ненужными душами, как монетами в пользу своих собственных утех и желаний.