- Тебе здесь не нравится? - вдруг задал вопрос мужчина, однако собственный голос теперь казался недостаточно громким. Он хотел было повторить вопрос, испытав легкий укол раздражения, но девчонка подняла на него глаза.

- Нет. Мне неприятно сидеть среди этих людей, — прозвучал честный ответ и Андерос испытал неподдельное изумление. Он ожидал других слов, но девчонка будто бы рубила с плеча, даже не думая угождать собственному правителю.

- И почему же? Я думал, что девушкам нравится смотреть на забавных животных, — хмыкнул Андерос, краем глаза заметив беспокойное шевеление со стороны императрицы. Кажется, жене тоже не терпелось вступить в разговор, но та покорно молчала. - Представь, что ты оказалась в императорском свинарнике. Только там взращивают самое лучшее мясо для моего стола.

- Для стола ли? - тихо бросила наложница, вновь опустив подбородок.

Больше Андерос ничего так и не сказал. Временами отвечая на какие-то идиотские вопросы чиновников, касательно возможного увеличения податей (которые эти ублюдки непременно разделят между собой), организации праздников и о возможной, выездной охоте в честь летнего солнцестояния. Андерос к концу вечера чувствовал себя слишком утомленным. А изрядно выпившие гости, уже с трудом сидели на своих местах, то и дело хватая танцовщиц за упругие задницы, прекрасно понимая, кому они служат. Император был уверен, что все собравшиеся только и ждут момента, когда этот гребаный вечер наконец закончится, чтобы устроить очередной рейд по захудалым борделям, где за один помятый серебряник каждая свободная шлюха раздвинет свои ноги.

Прошло еще не так много времени, прежде чем император смог наконец подняться со своего места. Не стал утруждать себя прощанием ни со своей женой, ни с чиновниками, которым, казалось, уже не было никакого дела до правителя.

- Вели слугам приготовить для меня купель, — приказал Андерос, подозвав одного из своих евнухов, стоило им всем оказаться за пределами зала и направиться вдаль по очередному коридору. - Хочу совершить обряд омовения… И, скажите старым девам переодеть мою наложницу. Желаю, чтобы именно она омыла меня этим вечером.

- Как прикажете, Ваше Императорское Величество, — покорно склонившись, евнух вновь испарился где-то позади под тихий шелест собственного голоса: “Пойдем… Император приказал…”


Заглянув в свои покои, император наскоро переоделся из церемониальных одежд в более простые, предназначенные для купания. Теперь на нем была простая, хлопковая рубашка, поверх которой он накинул на плечи шелковый, расписанный узорами халат.

Вскоре, под неустанным конвоем прислуги, Андерос уже стоял перед дверями в купель, от которых уже можно было почувствовать приятное тепло. По телу мужчины тут же прошла дрожь. Он предвкушал, как вот-вот окажется в горячей воде, как плотный пар окутает его и позволит наконец с облегчением выдохнуть. А еще правителя преследовали навязчивые образы того, как юная наложница обтирает его смуглые плечи пенной тряпкой, как нежно касается своими пальцами его шеи и спины… Он начал думать об этом ровно в тот момент, как с уст мужчины слетел приказ о том, что именно девушка должна будет его омыть.

Когда перед ним открылись двери, Андерос наконец ступил внутрь. Он тут же ощутил яркие, дурманящие ароматы масел и мыльных растворов, от которых вода в мраморной купели покрывалась плотным слоем пены. Оставшись в совершенном одиночестве и не глядя по сторонам, мужчина быстро освободился от каких либо одежд, теперь будучи полностью обнаженным, и ступил вперед, на самую верхнюю ступень купели. Шаг вниз, еще один, и вот он уже по колено стоит в горячей воде, которая, на первых порах, показалась ему обжигающим, сдирающим заживо кожу кипятком. Еще мгновение, и вот Андерос уже лежал в купели по самую грудь, которую так нежно ласкала лопающаяся от малейшего прикосновения пена.