— За что? – непонимающе качаю головой. – Я подумала… Подумала, мы вчера ведь так хорошо поговорили…

Соколов смеется.

— Серьезно, Краса Андреевна? – делает он шаг ко мне. – И вы подумали, что мы с вами теперь стали так близки, да? Ближе некуда.

— Я не понимаю…

Я действительно не понимаю, что на него нашло. Или это защитная реакция на то, что он вчера был со мной откровенен?

— А нечего понимать, – отрезает Соколов холодно. – Знаете, вы только кажетесь правильной и принципиальной, а на самом деле ничем не отличаетесь от остальных.

Он делает попытку уйти, но я не позволяю, ухватив за ворот футболки, притягиваю к себе.

— Что это значит?

Данила смотрит мне в глаза, а потом опускает взгляд на мою грудь, и я чувствую, как соски тут же напрягаются. И только осознаю, что стою перед ним почти голая, в промокшей и прилипшей к телу пижаме. Опускаю взгляд, и щеки обдает румянцем: майки как будто просто нет. И взгляд Соколова совершенно не способствует моему успокоению, наоборот, мне становится еще жарче.

Парень делает еще одну попытку уйти, но я его по-прежнему держу. Чуть не сваливаюсь с крыльца, Данила подхватывает меня за талию и ставит обратно. Руки не убирает, его взгляд снова и снова сползает на мое тело, и я теряю нить разговора.

— Это значит, – отвечает Данила на мой последний вопрос, сжимая руки на моей талии. – Что, если вы не хотите, чтобы я кого-то трахнул, хотя бы одевайтесь как-то иначе.

И на этот раз все-таки уходит, я остаюсь, хватая воздух ртом. Он это действительно произнес вслух? Опускаюсь на ступени и прячу лицо в ладонях. Глубоко вдыхаю и выдыхаю. Собраться, Варя, нужно собраться. Что я вчера себе говорила? Сдержанность в общении, нейтральное отношение, а в итоге что?

Но он окатил меня водой из ведра! И что? Ты не маленькая девочка, чтобы ябедничать или мстить. Ты его преподавательница. Просто достался тебе вот такой дурной студент. Если бы меня водой Виталик облил, вряд ли бы я стала с ним так себя вести.

— Все в порядке? – голос Миши раздается прямо надо мной, вздрогнув, я поднимаю голову, одновременно кутаясь в кофту. Встаю, натягивая улыбку.

— Что с тобой, почему ты мокрая? – Миша смотрит с удивлением.

— Неудачно умылась, облилась водой, – интересно, это хоть немного похоже на правду? – Пойду переодеваться, скоро уже все встанут.

Я отворачиваюсь к двери и ловлю вопрос в спину:

— Точно все нормально, Варь? Если что-то не так…

— Все так, – смотрю на него. – Правда, все хорошо.

Наклонившись, чмокаю его в щеку, и убегаю в комнату. Хорошо, что все спят, пока я переодеваюсь в сухое, не придется объясняться. Надеваю верх от купальника и просторную футболку. Шорты, конечно, короткие, но плевать, я не считаю, что выгляжу вызывающе, я вообще никогда вызывающе не одевалась, так что… Просто у кого-то спермотоксикоз.

Я падаю на кровать и направляю взгляд на потолок. Сколько у меня не было секса? После Влада я не встречалась ни с кем, даже на свидания не ходила, хотя подруги пытались меня кому-то сосватать, и даже мама на каникулах, в которые я к ним приезжала, позвала в гости парня с его предками. Стыд такой был, просто кошмар…

Выходит, уже год никаких парней, свиданий, секса – никакой личной жизни. Я нюхаю цветок и только потом понимаю, что успела взять его в руки. Смотрю на маленькие цветочки. Наверное, мама права, мне действительно пора двигаться дальше. Перестать жить только работой. В конце концов, одиночество тоже надоедает.

Следующая половина дня проходит более-менее спокойно. Мы работаем на даче, потом идем купаться, на этот раз действительно все вместе, никто никуда не отлучается. Даже не знаю, хорошо это или плохо, потому что девчонки смотрят на Соколова безостановочно. А Карина и вовсе липнет почти неприлично.