— Вы, оказывается, можете быть нормальным.

— Только сейчас поняли? – улыбается он, я опускаю взгляд на его губы.

— Пока еще сомневаюсь.

Он улыбается еще шире, а потом тянется в сторону, нарушая нашу интимность. Я как из тумана выныриваю, начиная слышать звуки вокруг и вспоминая о том, что внизу меня ждет Миша!

— Держите, – вернувшись, Соколов протягивает мне полевой цветок: усеянный множеством мелких цветочков стебель.

— О боже, – я качаю головой, принимая его и нюхая.

— Теперь я не просто нормальный, но даже милый.

Я с улыбкой качаю головой.

— Мне надо идти, – произношу, слыша в своем голосе сожаление, Данила не возражает, встает первым и помогает подняться мне. Не сразу отпускает мою ладонь.

— Спокойной ночи, Краса Андреевна, – говорит тихо.

— Вы не идете?

— Побуду еще тут.

— Ладно. Спокойной ночи, Данила.

Я иду до края холма, глупо оборачиваясь, и каждый раз понимаю, что Соколов смотрит мне вслед. Сбегаю вниз, а внутри растет странное непонятное чувство радости. Сердце бьется быстро, а на лице улыбка.

— Хорошо поговорили, выглядишь довольной, – замечает Миша, вставая с обочины, где он сидел, и улыбка уходит с моего лица.

10. Глава 10

Да, я выгляжу довольной. И я хорошо поговорила. Но не с мамой, а с Соколовым. И это дебильное порхающее состояние у меня именно из-за этого разговора. И из-за цветочка, торчащего из-за края джинсов. Нет, я никогда не была снобкой, и любой подаренный цветок мне бы понравился, но почему-то именно этот вызвал подозрительно много эмоций.

И пока я там вот это все проживала, Миша стоял внизу и ждал меня. Такой хороший, заботливый. Странно, но я всегда казалась себе такой же, как он. Только я в отличие от него веду себя не слишком-то правильно. И чем лучше он ко мне относится, тем отвратительней я чувствую себя. Оттого и улыбка с лица сошла, и вообще неловко смотреть ему в глаза.

— Да, все хорошо, – отвечаю односложно. – Пойдем домой, я устала, хочу лечь.

— Конечно.

Он соглашается, и мы не спеша двигаем в сторону деревни. Миша находит мою руку и аккуратно сжимает. Я несколько секунд колеблюсь, борясь с желанием высвободиться. Мы вроде бы решили не торопиться, он сам так сказал. Но не торопиться – в плане какой-то близости? Поцелуи, объятья, и все остальное? Но все-таки мы пара или как?

Так я же сама положила его руку на свои плечи, сама целоваться лезла полчаса назад. А теперь что? Давать заднюю? А с чего это вдруг? Миша хороший парень, который явно показал, что я ему нужна. Просто не будем спешить, бросаться в омут головой, это ни к чему. Будем постепенно узнавать друг друга, и, если сложится, то сложится само собой. Так ведь? Так.

— Соколов на холме остался? – спрашивает вдруг Миша, и я чувствую покалывание в кончиках пальцев.

— Да, – отвечаю как можно равнодушнее. – А что?

— Просто спрашиваю. Все-таки мы за него ответственность несем, – его голос звучит шутливо, но я хмыкаю нервно.

Да уж, несем. Я лично несу ответственность за него, я ведь его заставила сюда поехать.

Я снова думаю о том, что он мне рассказал. Несмотря на шутливый тон, Данила очевидно не настолько уж смирился с ситуацией в семье. Да я по себе знаю, сколько бы тебе ни было лет, ты все равно порой чувствуешь себя маленьким ребенком, которому нужна родительская забота и ласка.

Когда тяжело, кого хочется позвать на помощь? Маму. И почему-то верится, что она придет, и сразу станет легче. Что она закроет от любой беды и проблемы.

А что делать, когда тебе совсем не к кому прийти? Когда с детства ты не можешь рассчитывать на того, кто все равно остается для тебя самым близким и любимым?