От жалости у меня сжимается сердце. Конечно, все эти его шутки и напускное веселье – это маска, за которой прячется одинокий недолюбленный ребенок.

Я тяжело выдыхаю, стискивая пальцы. Но это ведь не моя забота, верно? Мы пересеклись с этим парнем на три недели, потом он исчезнет из моей жизни. Я не обязана его спасать, я ему вообще никто.

И тем не менее я долго не могу уснуть, думая о разном: о семье, Соколове, Мише, о себе… Кручу в руках цветочек и неосознанно улыбаюсь, и каждый раз понимая это, качаю головой.

У меня в жизни все всегда было понятно. Учеба в школе, потом университет, преподавание – я знала, чего хочу. Даже Влад не внес смуту в мою жизнь, потому что я выделила ему определенное место, и наши отношения развивались так, чтобы ничего не мешало мне идти к цели. А эти дни все перевернули с ног на голову. Я пытаюсь поставить поезд обратно на рельсы, но он съезжает и съезжает с них. И это пугает, потому что я не могу понять, как остановить хаос.

Но по крайней мере, я понимаю его причины. Соколов. Я просто никогда не сталкивалась с подобными парнями. На филфаке такие не учились, а в жизни подобного субъекта я бы однозначно обошла стороной, если бы встретила на своем пути. И это правильно.

Правильно было бы тогда, и будет правильно сейчас. Я просто отстранюсь, и все. Не буду издеваться над ним, ерничать, показывать свое снисхождение или презрение. Он – только учащийся, такой же, как все. Это самый разумный выход из сложившийся ситуации.

Утром я встаю рано. Хочу немного прогуляться в одиночестве, настроиться на новый день. Уверенная, что никого не встречу, выползаю во двор в пижамных шортах и майке, накинув, но не застегнув сверху спортивную кофту.

И тут же натыкаюсь на Мишу.

— Ты откуда? – запахиваю кофту, успевая заметить быстрый взгляд, прогулявшийся по моему телу. – Я была уверена, что все спят.

— Решил встать пораньше, – он останавливается напротив меня. – Вчера всю воду слили, а новую забыли налить в душ. Вот и поднял ребят пораньше, чтобы натаскали воды.

— Какой ты молодец, – не удержавшись, глажу его по плечу, и в этот момент мимо нас проходит Соколов с пустым ведром.

— Доброе утро, – кидаю я, отводя взгляд и убирая руку, Данила не отвечает.

— А ты чего так рано? – спрашивает Миша.

— Да так, хотела немного побыть одна…

— Составить план на день? – подкалывает он меня, легонько ущипнув за бок, я смеюсь, хотя в затылке жжет, словно кто-то пристально на меня смотрит. Это немного нервирует.

— Вроде того. Ну да, я зануда, ты не знал?

— Ты чудесная зануда, – кажется, у Миши отличное настроение. Наклонившись, он срывает ромашку и протягивает мне.

— О, какая прелесть, – я широко улыбаюсь.

— Ладно, не буду мешать, не зря же ты встала.

Провожаю Мишу взглядом, покрутив цветок, нюхаю его, когда слышу сзади:

— Осторожно!

Резко поворачиваюсь на месте, и в следующую секунду на меня обрушивается целое ведро холодной колодезной воды.

Соколов держит ведро так, что у меня не возникает сомнений: “осторожней” он сказал просто так и воду на меня выплеснул совершенно осознанно.

Несколько секунд растерянно моргаю, а потом налетает злость вперемешку с непониманием. Да за что, блин?!

— Ты с ума сошел? – я приближаю к нему, но, покосившись в сторону двери, хватаю за руку и тащу на второе крыльцо, там точно нас никто не услышит и не помешает.

Злость все еще клокочет внутри. Встав на вторую ступеньку, чтобы оказаться вровень с парнем, я шиплю:

— Ты зачем меня облил?

— Водные процедуры с утра очень полезны, Краса Андреевна, – в его глазах ни капли сомнения, раскаяния, нет, только привычная непробиваемая самоуверенность.