Я никогда не читала любовных романов, не секретничала со старшими сестрами или подругами – у меня не водилось ни тех, ни других. Но откуда-то я знала, ЧТО произошло со мной на пути из Порт-Рэша: тогда, когда Адам сидел позади... Мое тело подтвердило над собой власть берейтора. Закрепило сладкой печатью то, что происходило в душе. И сейчас я могла бы снова оказаться на пике – просто прикоснись он рукой к моему колену... Вознеслась бы к небу, одновременно упав в темные недра порока.

Но он не подходил ко мне ближе, чем на метр, будто боясь задеть ненароком.

– Я все делаю правильно? – немного сердито спросила я, когда молчание стало совсем уж тягостным. Кажется, идея соблазнить слугу откровенным платье только еще больше увеличила пропасть между нами.

– Да, госпожа, – он мельком глянул в мою сторону и снова отвернулся.

Подумать только – ни намека на критику, ни одного, самого маленького замечания, хотя вчера Реган слушалась меня куда больше. Сегодня я была так взбудоражена, что кобыла вместо выполнения простейших упражнений то и дело срывалась в рысь. Мысли витали далеко, и вместо того, чтобы держать лошадь в узде, я грезила о широких плечах берейтора.

Он встал передо мной на одно колено, заступился в таверне и до полусмерти избил угрожавших мне бандитов. А потом отдал свои куртку и шляпу, чтобы я не намокла и не привлекла излишнего внимания к своей персоне. Тренер поделился со мной своим горем на обратном пути домой, обнимал и дотрагивался – совсем не так, как того позволяют правила приличия... Но он никогда и словом не обмолвился о своих чувствах. Всех этих разрозненных кусочков проявления симпатии было недостаточно, чтобы сложить из них цельную картину под названием «Адам Брукс любит меня».

– Ты специально подобрал мне самую бешеную кобылу, Брукс? –задала я вопрос, который мучил меня уже давно.

– Она не бешеная, – возразил он, – просто сильная и своенравная. Внутри нее пылает огонь – как и внутри вас.

Я смутилась, сердце подпрыгнуло в груди. Значит, вот чем он руководствовался! Огненная лошадь для огненной госпожи... Я уже около недели обхаживала зазнайку Реган и готова была признать – мы и правда подходим друг другу. Она менялась с каждым днем, все больше привыкая к седоку и принимая меня как хозяйку. Порой казалось, новая кобыла понимает команды без слов: хватало мимолетных движений, смены настроения и изменений в посадке, чтобы она замедляла или ускоряла шаг.

– Помоги мне спуститься, – сама не знаю, почему попросила его об этом. Чтобы дочь Алистана О'Коннора не смогла сама спрыгнуть с лошади?! Ха! Даже старому верному Джеймсу не позволялось проявлять обходительность по отношению ко мне. Но рядом с Бруксом хотелось быть слабой, хрупкой, трепетной... Строгий тренер все занятие держался в стороне, и мне было необходимо хоть на мгновение ощутить его близость.

Тот пораженно взглянул на меня, но подчинился. В мгновение ока оказался рядом и протянул руку. Я задохнулась от восхищения – в одних лишь его движениях было столько силы, страсти, порывистости. Страшно представить, что бы он сделал, окажись мы с ним в постели...

Пунцовые щеки выдали мои неприличные мысли. Я не стала ждать, пока он протянет и вторую руку, перекинула ногу через круп Реган и сама повисла на нем. Обхватила руками за шею, прильнула всем телом, уткнувшись губами в висок.

Он крепко обнял меня в ответ и стянул в лошади, держа на весу. Я ощутила легкую дрожь его рук и растаяла еще больше.

– Бру-у-укс... – на вдохе протянула я, цепляясь за него, пользуясь этим коротким мигом, чтобы максимально напитаться его силой, запомнить, завлечь... И он хотел того же самого. Чуть ослабил хватку, дав мне сползти вниз (отчего моя юбка совсем непотребно задралась) и утонул лицом в моих волосах. Жадно втянул их запах и почти со стоном оторвал меня от себя.