Эта ночь завершилась тем, что я сидел рядом со спящей девушкой и просто не хотел уходить. Маленькая, растрёпанная, нежная… Я чувствовал себя самым счастливым и несчастным одновременно. Никогда не думал, что можно полчаса просидеть рядом с кем-то, гладить её пальцы и наблюдать, как она спит. Просто потому, что это приятно. Просто потому, что хочется.

За окном уже давно забрезжил рассвет и ожили улицы. Дома меня ждала та, кого даже мои друзья называют моей супругой, а я… Не могу оторваться. Ведь, как только я это сделаю, меня раздавит реальностью. Мир, в котором мне не место рядом с такой невероятной Виноградовой. Уже чувствую, как начинаю задыхаться от её нехватки в моём организме.

Мой наркотик, мой демон, моя одержимость.

Наклонился и осторожно поцеловал белое плечо.

– Прости меня, малыш.

Заходить в собственную квартиру было тяжело. Из-за чувства вины, из-за предательства и из-за того, что понимал: проживи я ещё раз эту ночь, ничего бы не стал менять.

Таня ещё спала, свернувшись в кровати. В груди даже ничего не ёкнуло при виде её красивого ухоженного лица. Ни капли нежности, ни капли восхищения. Она простая. Привычная донельзя. Милая, добрая.

Чёрт!

Зашёл в ванную, включил душ и стащил с себя пиджак, галстук рубашку. Заглянул в зеркало и впервые увидел царапины от её ногтей. Мозг мгновенно восстановил в воспоминаниях это сладкое ощущение и пронзительный крик, который пришлось проглотить.

Твою мать, у меня в душе всё переворачивается от щенячьей нежности, когда вспоминаю её в своих объятиях.

Швырнул одежду в корзину и уже хотел залезть под струи воды, как ноги обдало сквозняком. Обернулся и посмотрел на Таню, которая не могла и слова вымолвить. Царапины. Первое, что она увидела были именно они.

На её лице не промелькнуло ни единой эмоции. Она просто разглядывала их секунда за секундой убеждалась, что это именно то, о чём она подумала.

– Тань, – хриплю я, делая шаг к ней, но та отступает.

Поднимает пустой взгляд, а после закрывает дверь.

Мне нет оправданий. И да, я самый настоящий кобель, который не смог устоять перед юбкой. И… я не знаю, что делать. Она, наверняка, сейчас будет собирать вещи. Что тогда? Бежать за ней и молить о прощении? А я этого прощения достоин, если даже не люблю? Если не смогу дать того, что сегодня довелось испытать к другой женщине?

Таня родная и тёплая, но это всё, что я ощущаю. Откровенно говоря, у нас и секс, едва ли не по расписанию и только потому, что надо.

Сжал кулаки, понимая, что как мужик должен поговорить. Объяснить, что козёл, да. Что не для неё…

Выдохнул и всё же забрался под тугие струи воды. Смывать с себя её запах не хотелось, но иначе нельзя. Самому от себя тошно будет, если к Тане вот такой подойду.

Перекрыл вентиль, завернулся в полотенце и вышел, надеясь, что она ещё не ушла. И нет, сидела на кухне со стаканом воды, тряслась и силилась не плакать.

– Тань… – поморщился я от отвратительного ощущения внутри.

Вина. Она проникала и отравляла кровь. Моя, почти супруга, подняла на меня взгляд, ещё раз скользнула им по чужим отметинам и прошептала:

– Я же так люблю тебя… Как ты мог?

Вновь поморщился, присел за стол напротив и взял её большую ладонь в свою крепкую руку.

– Тань, я не могу… – вздохнул, подбирая слова. – Ты же лучшего достойна, понимаешь? Я чувствую себя таким дерьмом сейчас, что мне от себя же тошно. Я не знаю, как оправдаться в твоих глазах… Я даже любовь свою тебе дать не могу, – выдавливаю хрипло. – А если не её то, что?

Её губы начинают дрожать, но она говорит то, отчего я замолкаю: