– Можешь идти, боец, – проговорила тихо.

На что, спрашивается, рассчитывала?

– Пойду, Виноградова. С тобой и пойду.

С кровати поднять её оказалось не просто. Оперативница решила, что можно на меня шипеть, упираться и даже пытаться пару раз дать по роже. Но где наше не пропадало?

Заткнул поцелуем, после которого оба позабыли что делали до него. В душ добирались минут пятнадцать. В незнакомой квартире проще найти дверь в Нарнию. Особенно, когда кипишь от возбуждения и не можешь удержать себя в руках.

Горячие струи смыли пот, кровь и слёзы. После этого я не отказал себе в удовольствии попробовать девушку на вкус. Поправочка! Чрезмерно возбуждённую девушку на вкус, которая хрипло стонала от моих действий.

Я говорил, что у меня от неё сносит крышу?

Мой личный демон хнычет от нетерпения, стонет сладко под тёплыми струями воды и жмётся всё ближе, понукая повторить попытку прямо в душе. Но меня подобный вариант не устраивает. Я хочу наслаждаться ею, хотя бы остаток ночи. Перекрываю вентиль, и прямо так, мокрую, несу обратно в постель, глядя в эти завораживающие серые глаза, в которых, кажется, утонула Туманность Андромеды.

Осторожно укладываю на постель и снова принимаюсь целовать. Целовать до той поры, пока мозг не отказывает в восприятии действительности.

До чёртиков сладкая, нежная, мягкая, невообразимо невероятная. С ней становлюсь безумцем, одержимым своим сокровищем. Хочется касаться. Хочется вобрать в себя и забыться, упиться ощущением полноты и жадно хранить эти чувства под замком собственной души.

Медленно проникаю в неё и слышу сладкий стон. Тонкие пальцы сжимаются на моих плечах, а я… Не найду слов, чтобы описать, насколько в ней хорошо. Насколько нежно и полно.

Плавно, мягко, не размыкая поцелуя, стремлюсь дарить первое настоящее удовольствие.

– Пожалуйста-а-а. – стонет подо мной, извивается.

Чувствую, что уже и сам на пределе возбуждения. Сжимаю чуть крепче, толкаюсь в неё чуть резче и ощущаю, как она вся напрягается и ловит свои звёзды с неба, крепко стискивая меня ногами и закусывая указательный палец, чтобы громко не стонать. Этого и я не выдерживаю, выливаюсь в неё, впервые в жизни радуясь тому, что это не приведёт к последствиям.

Покидать её мне не хочется. Наверное, впервые за всю жизнь, я не выхожу из девушки, а облокачиваюсь и начинаю просто покрывать поцелуями лицо, щёки губы.

Фырчит забавно в ответ, но не пытается отстраниться. Тогда прислоняюсь лбом к её лбу и смотрю в звёздную глубину, на дне которой сияют тысячи миров.

– Кто тебя придумал, Виноградова?

Не ответила. Улыбнулась и запустила тонкие пальцы в мои волосы, не позволяя отстранится. Да и не хотел я. Сейчас готов был вечность вот так пролежать одержимый своим личным демоном и считать звёзды в её глазах.

Но всё же, время не резиновое. Как и передышка. Почувствовав, что снова начинаю возбуждаться, вновь толкнулся в неё, ловя удивление.

– Ещё? – спрашивает она так, будто это что-то противоестественное.

– Ещё, – усмехаюсь я, понимая, что мог бы долго её так мучить, но Лиза не готова к такому марафону. Поэтому…

Целую сладкие губы, замечая, как девушка сама двигается мне навстречу.

Твою мать! Кто-нибудь, остановите мою скатывающуюся крышу.

Жадно проникаю в неё до самого дна и не спешу двигаться в обратном направлении. Хорошо. Просто хорошо быть вот так в ней. Ощущать её тепло и такое же полное желание.

Лиза обхватывает мою шею руками, и сама пытается заполучить удовольствие. Улыбаюсь, в эти сладкие губы. Нет, малыш, сегодня я владею тобой. Как и хотел. Так что танцуем по моим правилам.