– Друзья! – наконец над залом пронесся голос Виктора Евгеньевича, слишком молодой, задорный и будто неуместный.

– Бесит, когда он так нас называет! – Инкин шепот снова раздался над ухом, и Влада снова кивнула.

– Друзья, – повторился старшой, – все вы знаете о Завесе.

По залу пробежал шепот.

– Прошу тишины. Это важно. Завесу постоянно исследуют. Обычно для этого привлекают людей из Южной автономии Инверно, но бывали исключения. – Глаза мужчины снова задержались на Владе. Ну да, конечно, он просто знает про ее деда, который в свое время вызвался добровольцем и пропал. – И вот теперь люди из администрации регеля вновь ищут тех, кто готов отправиться к Завесе.

В этот раз шепот в зале больше напоминал рокот, полный непонимания и недоверия. Из зала тихо и неуверенно вылетела пара вопросов.

– Друзья, я отвечу на ваши вопросы в конце, если, конечно, они останутся. Вы знаете, что наши теплицы – самые успешные и продуктивные на материке. Несколько лет назад к нам даже приезжала делегация из Восточной автономии перенимать опыт.

– Где связь с Завесой? – выкрикнули из зала, и старшой качнул головой.

– А связь простая. Исследователям Завесы нужны продукты. Годами они получали поставки продовольствия от нас и с востока. Но в этом году среди исследователей появилась новая кровь – молодежь пришла к власти. И как всегда это бывает у молодых, принялись все реформировать. Так вот. Новый регель решил основать свои теплицы прямо возле Завесы. Это всегда считалось опасным и непредсказуемым занятием. Никогда в истории там не занимались возделыванием культур. Но все бывает впервые. В Южной автономии возвели две небольшие теплицы – пока экспериментальные. Им нужны рабочие руки – не лишь бы кто, а действующие работники и работницы теплиц. По пять человек из каждой автономии – с запада, востока и от нас, с севера. Я упирался, как мог. Но обязательства перед регелем – есть обязательства. Он вынес указ – выделить работников. Я не могу взять на себя такую ответственность – сослать кого-то в Южную автономию. А потому сначала предлагаю встать тех, кто добровольно отправится к Завесе развивать сельское хозяйство. Срок работы – год. А дальше – как пойдет.

Сердце набатом стучало в голове Влады. Она и сама не поняла, как напряглись икры и бедра, как разогнулись колени и словно вытолкнули ее вверх. Девушка перебросила сначала одну, потом другую ногу через деревянную лавку и встала в проходе под аккомпанемент удивленных взглядов и полной тишины.

Один взгляд она чувствовала особенно ярко и болезненно. Ярослав сидел ближе к Виктору Евгеньевичу и сейчас смотрел прямо в глаза девушке. Не отрываясь и не моргая. И почерневший взгляд этот полыхал яростью. Казалось, он готов сорваться с места и закрыть ее собой, лишь бы глупая девчонка не натворила того, что нельзя поправить. Но он не сорвется и не закроет. Будет лишь вот так смотреть. Жалкий, безвольный. И эта мысль придала сил.

Да она отправится куда угодно, лишь бы не видеть этих все еще любимых глаз, лишь бы забыть. Хотя бы попытаться забыть. Влада не без труда оторвалась от лица Ярослава и почти смело взглянула на старшого:

– Владимира Крестовская. Я готова.

– Ты уверена, девочка? – словно сомневаясь, переспросил старшой. – Ведь твой дед…

– Я знаю. Меня назвали в его честь. Возможно, это судьба.

– Возможно, – качнул головой мужчина и будто постарел на десяток лет. – Я знал его лично. Смелый был человек. Даже отчаянный. Видимо, внучка пошла в него. Что ж, Владимира, ты первая. Подойди ко мне после обеда. А пока садись на место. Есть еще добровольцы?