Владе повезло уродиться худой, невысокой, а главное – легкой. Именно это качество так приглянулось тем, кто принимал ее на работу еще подростком. Вот уже несколько лет после сильных снегопадов самая мелкая работница теплицы обматывала веревку вокруг пояса, залезала по высоченной лестнице на уровень третьего этажа, подтягивала наверх лопату и, лежа на животе на крыше теплицы с мутным остеклением, сталкивала вниз наваливший снег. Конструкция скрипела и трещала, и Влада каждый раз надеялась, что ее все же страхуют. Потом долго втолковывала начальству, что пора чинить крышу, иначе они рискуют остаться без теплицы и без урожая. И каждый раз слышала один ответ – «скоро».

К счастью, снегопадов не было уже пару дней. Сегодня пробуждение прошло мирно и планово. В голову не лезли лишние мысли. А если точнее – Влада их старательно отгоняла. Этот фокус помогал хоть немного уберечь себя от мысленной жвачки, сожалений и рассуждений «что было бы, если бы я тогда…».

На работу она добралась одной из первой, скинула в раздевалке полушубок, размотала платок и переобулась в плоские войлочные тапки. Размялась, потянулась, почти безмятежно, затылком чувствуя, что Ярослава поблизости нет, и внутренний комок пока может подождать.

За что девушка действительно искренне любила свою работу – так это за тепло. Еще, конечно, за возможность прикоснуться к почве, которая на улице пряталась в снежном плену. За блеклую зелень трав, кустов и невысоких плодовых деревьев, с которыми она общалась как с живыми. За то необычное, чего не существовало и не могло существовать за пределами этого теплого мирка, согреваемого десятками печей. Когда вокруг тебя только ослепляющая белизна, даже жухлая листва и недозревшие ягоды кажутся пронзительно яркими.

Никто уже не помнил, откуда взялись эти теплицы, кто и где насобирал растений, которые теперь обеспечивают продовольствием несколько поселений, а главное – как жили до появления теплиц. Влада расспрашивала родителей, бабушек и даже прабабку. Но все говорили одно – так было всегда. Но что такое «всегда», Влада не знала. Как и не знала, что же представляет из себя Завеса.

Практика показала, что быть слишком любопытной – вредно. На твои вопросы все равно никто не ответит, а ты изведешься, пытаясь отыскать истину собственными силами.

Влада немного посидела в раздевалке, размяла затекшую с ночи шею. Некстати вспомнила, как раньше этим занимался Ярослав. Отбросила мысль подальше и побрела в свой персональный рай. Первую теплицу занимала мелкая растительность – травы для чая, ароматные пряности, невысокие овощи вроде капусты, репы, редиса и свеклы, огромное поле водянистого картофеля и лишь несколько гряд с низкорослыми ягодными кустами. Здесь же росли лекарственные травы. Вторая золотилась колосьями, переливающимися в блеклом свете, падающем сквозь мутное стекло. Золотой фонд Инверно – будущая мука, без которой не было бы ни хлеба, ни пирожков, ни каш, ни самой жизни. Рожь, пшеница, овес, гречиха занимали огромную территорию, которую устанешь обходить пешком, не то что поливать, удобрять и обрабатывать. Третью теплицу занимали деревья. Они плохо выживали и мало плодоносили, и все же яблоки, сливы и груши существовали в Инверно, хоть и ценились непомерно дорого.

Влада больше всего любила первую теплицу. Она вдыхала пьянящий аромат горькой полыни, растирала между пальцев листики чабреца, утыкалась носом в желтые серединки ромашек. Несколько лет назад она так обнаружили крапиву, которая больно ужалила за палец. На открытие сбежались знатоки. Долго совещались и вынесли вердикт. Откуда вроде бы сорное, но все же полезное растение взялось в гряде с будущим чаем, никто так и не понял. Крапиву пересадили к лекарственным травам и с тех пор возделывали как самостоятельную культуру.