– Владимира, ну и что с лицом?

– А что с ним?

– Как будто полыни наелась.

– Может, я ее в чай по ошибке бросила, – хмыкнула девушка и по беспристрастному маминому лицу поняла, что шутка не удалась. – Наткнулась на него, когда ходила за водой.

– Пусть он уже уезжает отсюда! Сколько можно! – тут же взвилась мама. – Забирает эту свою и возвращается в Южную автономию. Он же мучает тебя каждый день!

– Он никуда не уедет, ты же знаешь. – Слова давались тяжело. Горло сжимало от рыданий, которые Влада упорно давила.

– Встречу – скажу ему. А лучше ей.

– Ты уже говорила. Это бесполезно. Никуда он не уедет.

– Но ведь так нельзя! Как ты собираешься жить дальше, если каждый день видишь его? А главное ее? Ух, прибила бы своими руками!

– Нельзя, – пожала плечами Влада. – Ну а как иначе?

– Давай я схожу к ней и поговорю.

– Не надо, мам. Я не хочу еще раз услышать оскорбления в свой адрес.

– Ты и не услышишь. Я сама пойду. Буду угрожать, пугать – не знаю…

– Тем более я не хочу, чтобы ты слышала оскорбления в твой адрес.

– Она не посмеет!

– Не надо, мам, правда. Все же когда-то мы были подругами.

– Ишь, вспомнила! А она помнила, что вы – подруги, когда прыгала в койку к твоему мужику?

– Мам, умоляю! – Влада в сердцах вскочила, а слезы все же прорвались мучительным потоком. – Давай не будем о нем. О них. Я не хочу.

– Девчонки, что кричим?

Папа появился в доме как никогда вовремя. При нем мама не обсуждала случившееся. Она стыдилась любви Влады к Ярославу еще в тот момент, когда эти чувства казались девушке сказкой. Тем более она стыдилась сейчас, когда дочь заходилась в рыданиях, а на месте ее сердца зияла дыра.

Мужчина приземлился на табурет у стола, и от него повеяло морозом и почему-то уверенностью, что настоящие и честные люди все еще существуют. Высокий, крупный, со светлыми в рыжину волосами, которая во внешности Влады превратилась в настоящий огонь. Иван Владимирович никогда не лез в «женские» дела и дочь про личную жизнь не расспрашивал. Но выводы он делал. И если высказывался, то доводил и жену, и дочь до слез парой емких фраз, которые любую романтику превращали в пыль. Поэтому Влада и теперь не пыталась искать защиты у отца, а смолкла и постаралась отвлечься. Скажи она хоть слово про Ярослава, и услышит характеристику, которая вполне соответствует действительности. Вот только Влада начнет отстаивать его честь, защищать и оправдывать. Все закончится слезами, криками, обидами и побегом домой. Нет уж, не сегодня.

– Все хорошо, пап, – постаралась успокоить его Влада и отвернулась, чтобы проморгаться и скрыть от отца раскрасневшиеся глаза. – Немного поспорили.

– Тоже мне, спорщицы. Опять кости кому-то перемывали?

– Вань, что там с коровами? Разобрался? – Мама ловко перевела тему, и Влада поблагодарила ее про себя.

Тепло родного дома, ароматный чай, пирожки и варенье постепенно возвращали к жизни, расслабляли и даже давали повод улыбнуться, не смотря на неудачное начало. В сущности, не все так плохо. У Влады есть свой дом, родные люди, пара подруг и работа. Сытным обедом кормят на работе, дрова она привозит на санях, а не тащит на себе. Она молодая, сильная. Нет ни застарелого кашля, ни обморожений, как у многих. В конце концов, она даже работает в тепле, не то что извозчики и уборщики снега. А любовь – без нее можно прожить. Пусть и очень больно, когда ты уже знаешь, что такое – быть самой счастливой в мире.

Несколько часов пролетели как мгновение. Влада заторопилась домой, и внутри снова заплескалась тревога. Дойти хотя бы до дома, не наткнувшись на Ярослава. А завтра – снова на работу, там шансов избежать встречи куда меньше. Девушка вздохнула и снова поймала грустный мамин взгляд, одновременно жалостливый и жаждущий отомстить за дочь.