Вернувшись в комнату, я с легкой улыбкой поделилась радостью с друзьями:

– Леди Илзерран не сердится на нас. Она хотела узнать про моего отца и заодно прикрыла нашу с Гамильтоном связь.

Мой компаньон подскочил и шумно втянул носом воздух:

– Ничего не чую.

– Мина, ты пила? – страшным шепотом спросил Марон.

На что я честно ответила:

– Драконья жрица дала мне выбор: выпью ли я сама, или же она меня заставит.

– И что это было? – Тина вытащила из кармана листик с карандашом.

– Зеленый Даррен. Слишком еловый, на мой вкус.

Марон потрясенно присвистнул:

– Двадцать золотых за бутылку! Я видел его у матери в шкафу, она, кажется, собирается его сестре в приданое положить.

Тина что-то высчитывала на листочке, потом бросила в меня несколько заклинаний-диагностов, после чего постановила:

– Раздевайся и ложись, я погружу тебя в лечебный сон. Через час сорок твой организм освободится от воздействия ликера, а через три часа твоя магия перестанет на тебя воздействовать.

– Но со мной все в порядке, – запротестовала я.

– Я будущий целитель, – припечатала Тина и указала на дверь в спальню. – У тебя пять минут. Потом приду я и усыплю тебя там, где застану.

Спорить с настолько сердитой подругой я не стала, только попросила ее и вечером меня усыпить. Увы, если я посплю днем хоть чуточку, то потом полночи буду ворочаться. И в итоге попаду в замкнутый круг: днем спишь потому, что ночью не выспался, ночью не спишь, потому что днем поспал.

– Когда я тебя подводила? – возмутилась подруга и тут же закрыла мне рот ладонью. – На риторический вопрос отвечать не нужно.

Я кивнула и пошла переодеваться. Через несколько минут вошла Тина и с недоумением подняла с кровати длинную тонкую иглу.

– Это что?!

Я, взяв у нее из рук иголку, фыркнула:

– Ты не опознаешь шерсть нашего генерала?

– Этим можно убивать, – потрясенно выдохнула подруга.

– Чем он и занимается, – улыбнулась я и отработанным жестом метнула иголку в дверь.

– Мамочки, – выдохнула Тина и потрогала пальцем шерстинку, что до половины вошла в дверь, – мамочки.

– Вот поэтому я не очень хочу спать там, где спал Гамильтон в полубоевой форме.

– Полубоевой?! Так, нет, я не хочу ничего об этом знать.

Мы встряхнули покрывало, и я, привычно потянув силу из браслета, заклинанием собрала все шерстинки в пучок.

– Заколдую их на самонаведение.

– Мы на отборе, – округлила глаза Тина, и я согласилась:

– Вот именно!

Но подруга покачала головой:

– Яд, Мина, нужен яд. Чтобы добавлять его в кремы и притирания, чтобы конкурентки шли пятнами и чтобы кожа у них отслаивалась. Ты что, не читала последние выпуски журналов? Они там сделали подборку самых продуманных каверз!

– Боги меня миловали от такого чтения, – честно сказала я и легла в постель.

Я успела только прикрыть глаза, а дальше – чернота и пустота, как и всегда, когда мага погружают в целебный сон.

Нет, магистры разума могут навоображать себе целый кабинет, в котором будут все-все прочитанные ими книги. И тогда время целебного сна пройдет с пользой. Но я не то что не магистр, у меня вообще склонности к этому специфичному направлению нет. Поэтому просто поплаваю в темноте, пока не посветлеет.

Точнее, пока меня не выдернет из сна: увы, Тина только учится, и после академии ей еще пару лет подвизаться принеси-подай в лечебнице.

– Тут такое дело, – щеки моей подруги лихорадочно горели, – тут такое дело!

– Какое?!

Я попыталась сесть, но вдруг поняла, что не могу: что-то меня придавливает к кровати.

Не что-то. Кто-то.

С десяток очаровательнейших щенков-бассетов.

– К Гамильтону племянники пришли, – с восторгом произнесла Тина и тут же обеспокоенно добавила: – Но мы их посчитать не можем.