Оставил друга разглядывать в зеркале синяк на скуле, а сам пошёл в реанимацию, чтобы узнать о состоянии пациентки.

***

Алексей

— Алексей Николаевич? — удивилась медсестра в реанимации. — Разве у вас сегодня дежурство?

С ней я работал очень часто, поэтому общались мы почти дружески, но все же соблюдая субординацию. Она всегда была вежлива как с коллегами, так и с пациентами, этим и подкупала. Хотя, если бы я мог смотреть на других женщин, то сказал бы, что не только этим, но и стройной фигурой, а ещё очень выразительными чертами лица, ярко-синими глазами и полными губами. Но я мог отметить это лишь механически. После смерти Леры не воспринимал многочисленных коллег как женщин. Просто не получалось.

— Привет, Лен, — улыбнулся ей, стараясь хотя бы благожелательностью скрасить свой неприглядный внешний вид. — Нет, я только к Беловой зашёл, чтобы узнать, как у неё дела.

Лена как будто бы смутилась и опустила глаза.

— Что такое? Что с пациенткой? — встревожился я, быстрым шагом направившись к её палате.

— Все в порядке! — подхватилась Лена с поста и бросилась за мной, схватив за локоть. — Алексей Николаевич, стойте, пожалуйста! — запыхалась она, пока за мной бежала.

— Что? — уже не слишком любезно посмотрел на нее я.

— Вы должны знать… — она снова запнулась.

— Алексей? — вышел из палаты мой коллега-кардиолог Владимир Родин, который выпустился из меда на пару лет раньше, чем я. Мы с ним редко встречались, потому что работали всегда в разных сменах. — Ты что здесь делаешь? — удивился он. — Леночка, занимайся своими делами, мы тут сами разберёмся, — широко улыбнулся Родин медсестре.

Она коротко кивнула и незаметно исчезла из моего поля зрения.

— Так что тебе не спится после дежурства-то? — Вова посмотрел на часы. — Рань ещё какая!

— Хотел узнать, как у Беловой дела, — показал головой на палату, в которую вчера определили мою пациентку. — Я ей вчера операцию проводил.

— Мог бы позвонить. Номер мой потерял? — усмехнулся Родин.

Не скажу, что мы были приятелями. Скорее — конкурентами. Оба молодые перспективные кардиохирурги. Иногда мне казалось, что мы с ним негласно соревнуемся. А, может, это я себе надумал.

— Да я все равно в канцелярию заходил, завтра в отпуск иду, пора старые косточки где-то на курорте погреть, — смог выдавить из себя улыбку. Не собирался ничего рассказывать. Только не ему. Пусть думает, что у меня все в порядке, если это вообще возможно, учитывая мой помятый внешний вид.

— С Беловой все в порядке. Показатели в норме, ты молодец. Учитывая, как долго проводилась реанимация, — он покачал головой, — я вообще удивлён, что обошлось без неврологических проблем.

Я сделал ещё шаг по направлению к палате Майи, но коллега заступил мне путь.

— В чем дело? — недовольно спросил я. — Я хочу увидеть свою пациентку.

— Видишь ли, — прочистил горло Владимир, — она попросила поменять ей врача.

Озадаченный, я застыл.

— С чего бы это? — нахмурился, соображая, что мог сделать не так. Спас ей жизнь, вёл себя корректно.

— Она мне не сказала почему.

— Ладно, дай я с ней сам поговорю.

— Лёша, она спит.

— Однако же она успела тебе сообщить о том, что желает поменять врача.

— А теперь спит, — упрямо стоял между мной и дверью в палату Беловой коллега. — Иди домой и наслаждайся отпуском, — усмехнулся Родин, а потом добавил с издёвкой: — Счастливчик.

— Дай мне пройти, — сощурил глаза я, чувствуя, как глухая злоба накатывает из глубины груди. И если я был уверен, что Илья никому не скажет о том, что между нами произошло и откуда у него синяк на скуле, если только медсестра не проболтается, то этого товарища бить ни в коем случае не стоило. Хотя так хотелось, что оба кулака чесались! Образ летящего на пол Родина так ярко предстал перед глазами, что пришлось их на пару секунд закрыть.