8. Глава 7

Глава 7

«Мы лучше пожестим и будем жалеть,

Чем так всю жизнь просидим в бронежилете.

Останемся собой, больше торга нет.

Только рядом с тобой меня торкает».

(NЮ – В комнате)

Ярослав

Коробку с алкоголем я принёс на кухню, но одного взгляда на этикетки мне хватило, чтобы понять: место этим бутылкам на помойке на радость бомжам.

— Это я пить не буду. Это же совсем палёнка.

Маша на мои слова только дёрнула плечом.

— Я вообще не в курсе. Мои познания в алкогольных напитках ограничиваются коктейлями «Кровавая Мэри». Ты меня, кстати, и просветил. И «Космополитэн». Его во всех американских сериалах героини пьют. Ещё я пробовала шампанское со словом «Советское» на этикетке и сладкую бормотуху, что в чай наливают, типа ликера.

— Да ты алкоголик с опытом. Приятная компания на вечер. Тогда предлагаю начать с мартини. Будем расширять твои горизонты.

Мы перешли в гостиную, устроились на полу, расставив батарею бутылок и стаканов. Напиваться я не собирался, да и Машку спаивать не входило в мои планы. Чуть расслабиться, чуть стереть границы. Не более.

Как разговор ни о чём вдруг съехал в прошлое, я не успел уловить, но… Но врать и выкручиваться не хотелось, пришлось отвечать откровенно. Ну или максимально откровенно, насколько мог себе позволить.

— А ты знала, что мать Тимура настаивала на том, чтобы тебя не отсылали в другой город?

— Нет. Откуда? — Маша сидела на полу, опираясь спиной о диван. Свет от торшера, горевшего в углу комнаты, откидывал блики на её волосы, играл золотинками на щеках.

— Ну да. Ты же так и не вышла в школу.

— Мне хватило и одного дня. До сих пор не понимаю, зачем ты так поступил.

Серо-зелёные глаза посмотрели на меня в упор, я ответил прямым взглядом. Прошли те времена, когда мне было вроде как стыдно за свой поступок.

Нет, стыдно было, немного и очень глубоко в душе. Но все мы выживали, как могли. И я выживал, пытаясь избавиться от отцовского ошейника. В итоге всё вышло и для меня, и для Маши наилучшим образом: она закончила и школу, и универ. А я обрёл свободу и впредь не вливался в ситуации, когда кто-то другой, а не я, принимает решения.

Только ей, как девчонке, видимо, обидно было. И всё-таки стоит за это извиниться.

— Мне на тот момент очень нужны были деньги. Вот я и принял участие в тотализаторе. Алину и Марину помнишь? — Маша кивнула. — Вот они это всё замутили. Условие было: переспать с тобой и скинуть доказательства в закрытый чат тотализатора.

— Ты в себе был так уверен?

— Почему был? Я и сейчас в себе уверен.

— Ну да… — Рыжая протянула язвительно и окатила меня оценивающим взглядом слегка опьяневших глаз.

— А спорим, — я пересел к девушке ближе, — что ты обязательно окажешься в моей постели? Ты мне дашь, спорим?!

Маша облизала губы и наклонилась совсем близко к моему лицу:

— В лицее не наспорился?

— Ну не очень-то и хотелось! — быстро переобулся. — Тогда спорим на тачку, что я с тобой больше спорить не буду.

— По рукам! — Маша протянула мне руку для пожатия, видимо, до конца не проникнувшись моей формулировкой, потом наморщила лоб, но я опередил.

— Что за детский сад! Скрепляем спор поцелуем! — и быстро чмокнул Рыжую в удивлённо распахнутые губы.

— Да ты! — возмущённо охнула девушка. Щёки её раскраснелись, взгляд поплыл, то ли от алкоголя, то ли от моего посягательства, грудь привлекательно колыхнулась и опала: орать и ругаться Маша не стала. Отодвинулась подальше и отгородилась бутылкой.

— Я! И я, к слову, школьный спор выиграл, отделавшись малой кровью. Я тебя в койку не тащил, фоточку кинул в чат с твоим плечом оголённым и всё.