- В сарай? – переспросила я.

- А что? Не нравится? – парировал человек. – Можете тогда проваливать и искать дворец.

Людям шутка понравилась, и они засмеялись громоподобным смехом. Но эльфа подхватили и потащили по дорожке, присвистнув на собак. Я семенила следом, настороженно поглядывая по сторонам.

Мы и в самом деле попали на хутор – вскоре показались добротные постройки, а потом и дом. Дом был не слишком большой, но с флигелем и резьбой на карнизах. В окнах маячили румяные девичьи личики. Увидев эльфа, девицы так и высыпали на порог.

- А ну, в дом! – прикрикнул на них бородатый, и девицы брызнули, как мышата, весело пища и смеясь.

Я перехватила взгляд, которым Дагобер проводил их – и моментально разозлилась. Даже отравленный, он не пропустит ни одной юбки! Да, в сарае ему будет самое место!

Эльфа занесли в длинную постройку на сваях, и я залезла следом, поднявшись по широкой лесенке. В лицо ударил жаркий и ароматный воздух – здесь лежало сено. Пушистые золотистые горы источали тепло солнца и лета, и пахли всеми травами мира.

- Ему надо пропотеть, - сказал бородатый хуторянин. – В сене – самое то. А мы сейчас затопим баню.

- Спасибо! – заблеяла я, устыдившись за то, что мысленно упрекала человека в черствости. – А есть лекарь поблизости?

- Миль за двести, - фыркнул Олаф, сваливая Дагобера в сено.

- Я скажу Гюреске, чтобы приготовила какой-нибудь отвар, - сказал Видалф и вышел.

- Гюреска – это?.. – я вопросительно посмотрела на бородача.

- Это моя дочка, - прогремел он. – Она немного соображает в травах, поможет господину эльфу не подохнуть, - он неприязненно посмотрел на Дагобера, который живописно валялся в сене, раскинув руки и разметав золотистые волосы. Лицо его было бледным, брови трагически изломились – наверное, жалел себя до слез.

- Спасибо еще раз, - сказала я, бросая сапог эльфа. – Позвольте узнать, как вас зовут, добрый хозяин?

- Барт, - ответил он. – Гномы зовут меня Боровик.

- Черноголовый, - я не сдержалась и хихикнула, потому что человек и в самом деле походил на гриб-переросток.

 - А ваши имена даже спрашивать не стану, - опередил меня Барт, когда я захотела представиться. – Когда твой друг поправится – проваливайте. И только попробуйте что-нибудь украсть.

- Мы не воры, - я даже не обиделась на обвинение, потому что и так было ясно – посчитай он нас ворами, близко бы к дому не подпустил. – И даже заплатим за еду и помощь.

- Много все равно не заплатите, - он окинул взглядом нашу запыленную одежду и стоптанную обувь, и вышел вместе с Олафом.

Я сняла куртку и свернула валиком, подсунув Дагоберу под голову. Потом попыталась устроить эльфа с максимальными удобствами – расстегнула на нем куртку, сняла и второй сапог, и ослабила повязку.

Вскоре появилась Гюреска – румяная, как пшеничная булочка, и такая же крепкая и черноволосая, как ее отец. Она смотрела на эльфа с беззастенчивым любопытством и некстати хихикала. Дагобер приподнял ресницы, посмотрел на нее и отвернулся, закрывая глаза.

- Питье сейчас настоится, - объяснила Гюреска, не глядя на меня, - а к ране мы сейчас приложим веронику. Она вытянет яд.

Заглянув под повязку, она покачала головой:

- Зачем вы прижгли рану?

- А что? Я видел, что так всегда делают, - перепугалась я.

- Так не надо делать, - наставительно сказала мне девушка, присаживаясь рядом с Дагобером и раскладывая на коленях чистую ткань, в которую были завернуты свежие зеленые листья – пушистые, как кошачьи лапки. – Ты просто закрыл рану, теперь кровь не найдет выхода. Господин будет болеть, - она ласково погладила Дагобера по щеке, а я только заскрипела губами.