– Вы мне омерзительны.

– Но я говорю правду! И я хочу Вас защитить!

Мой голос превратился в крик. Недоверие Лайонела разрывало мне сердце. Он был готов молиться на эту потаскуху, меня же, как отца и Карлайла, считал врагом.

– Уходите и больше не смейте показываться мне на глаза сегодня, если не хотите, чтобы я бросил Вас в Пойре за ложные обвинения.

Сомкнув ресницы, я поклонилась и вышла. В горле так и стояли слёзы, но я задушила их, как и свою злость. Я всё ещё надеялась спасти мужа, и помочь мне в этом мог только один человек.

Приподняв юбки, я отправилась прямиком к королеве-матери и нашла её в саду, в одной из деревянных беседок. Погода стояла тёплая. Птицы над дворцом летали высоко, а небе не было ни облачка. Моя свекровь сидела на скамейке и составляла причудливый букет из белых и алых роз. Светлые она вкладывала в середину, а красные распределяла по бокам. Самая молодая из её фрейлин лениво играла на лютне, ещё две пели. Большого музыкального таланта не было ни у одной.

Склонившись в реверансе, я отправила всю троицу во дворец и села на резную скамейку рядом со свекровью. Придирчиво оглядев меня, она нахмурилась. Ей, однозначно, не понравился ни мой вид, ни моё отношение к её дамам, но она, как обычно, промолчала. Выговаривать кому-либо что-либо королева Беатрис считала ниже своего достоинства.

– Против короля готовится заговор, – тихо сказала я, внимательно глядя на королеву-мать. Пальцы её охватила крупная дрожь, и незамысловатый розовый букет повалился на пол. Я пересказала ей всё, что слышала и видела. Слово в слово, и по мере моего рассказа лицо королевы Беатрис становилось всё более печальным и бледным.

– Господи, неужели опять! – воскликнула она и, скрестив руки на груди, прошлась по рассыпавшимся розам, как по обычной траве. – Да за что же нам всё это?

– Я только не понимаю, о каком принце крови они говорили? Ведь король Эдмунд и принц Льюис погибли на поле боя.

– Не уверена, что Льюис погиб.

– То есть?

Королева-мать повернулась и, замерев напротив меня, прикусила губу. Вспомнив о приличиях, я вскочила на ноги.

– Я не видела его почти пять лет. За это время он сильно изменился и возмужал. После битвы при Алнаре наши люди нашли мальчишку, похожего на сына узурпатора Эдмунда. Мёртвого, в богатых одеждах. Он лежал рядом с убитым королём, и они решили, что это Льюис, но мне… Но я… Не могу сказать точно: он это или нет. Понимаешь, Льюис в семилетнем возрасте опрокинул на себя кастрюлю с горячим маслом. Вся его грудь должна была быть в шрамах от ожогов. А этот мальчик… Этот мальчик…

– У этого мальчика шрамов не было, – догадалась я.

– Да.

– А король знает об этом?

– Нет, разумеется, нет! – Королева-мать схватила меня за руки. – Я не говорила ему. И ты не говори. Долг женщины – защищать своего мужчину, мужа или сына, от лишних волнений. Он искренне считает, что его кузен мёртв, и его правлению ничего не…

– Вы не правы! – Я с силой сбросила её руки. – Предупреждён – значит вооружён. Его кузен может быть жив, а значит, правлению Вашего сына и моего мужа угрожает серьёзная опасность. Более того, его жизни угрожает опасность. Мы не знаем, сколько людей поддерживают принца Льюиса. Но как? Как они могут поддерживать сына узурпатора? Сына человека, который пролил реки крови, который приказал убить двух маленьких принцев, который вешал людей, как котят, и выколачивал из бедняков последнее. Как они могут называть его принцем крови и идти против сына истинного короля. Сына короля Леонарда?

По лицу королевы-матери пробежала тень, и она поспешно отвернулась.