– И не подумаю!

– Ах так…

– Занимайтесь экзаменом, Елена Артемовна, – остановил начинающийся скандал профессор. – Не то у вас сейчас не только у одной студентки обнаружится феноменальная память.

Я недоуменно завертела головой – он что, еще кого-то из студентов наградил вечной жизнью?

– Но как же обыск? – развела руками Елена. – Она ведь, без сомнения, избавится от шпор, как только предоставится возможность, и уже ничего не докажешь!

– Я прослежу за этим, – напряженно, со стальными нотками в голосе отчеканил профессор. Он явно не привык, чтобы ему настолько явно возражали.

Почувствовав вероятно, что слегка потеряла берега, аспирантка опустила голову.

– Хорошо, Илья Андреевич. А что будем делать с ее экзаменом?

Не удостаивая ее ответом, Воскресенский развернулся и пошел к выходу, очевидно ожидая, что я побегу за ним. Впрочем, мне больше ничего не оставалось и, вернувшись на минутку к своему месту – забрать сумку, я вышла из аудитории, словив по дороге торжествующий взгляд Крыловой.

В пустынном коридоре, заведя меня в какой-то уединенный закуток выжидательно скрестив руки на груди, меня ждал профессор. При моем появлении он слегка прищурился, насмешливо искривил губы и спросил:

– Ну? Приказать тебе раздеться или покажешь свои шпаргалки сама?

Я в буквальном смысле вытаращила на него глаза.

– Чего? Вы с ума сошли?! Какие шпаргалки?! У меня же память обострилась от вашего эликсира молодости – все, что учила вчера, все помню! До последнего слова!  

Он наклонил голову набок, оценивая меня.

– Какая потрясающая фантазия… Думаешь, идеальная внешность равно идеальной памяти? Не угадала, девочка моя. Так не бывает. Но мне уже интересно… Какие еще сверхспособности ты приобрела благодаря моему эликсиру? Может, научилась летать? Или проходить сквозь стены? Или… О, это было бы великолепно! Рентген-зрение! Вот это я точно нашел для чего бы использовать!

Он замолчал, продолжая насмешливо разглядывать меня. Я тоже молчала, переваривая только что услышанное и медленно осознавая – он не верит мне! И причина этому… в том, что такого не бывает! То есть, как минимум, не было на его памяти, чтобы «омоложенные» приобретали улучшенную память. И тут я вспомнила – они НЕ только не приобретали фотографическую память, они… они забывали, что с ними произошло! Возможно, даже забывали, кто они такие!

Дамочка, которую профессор отправил отловить Марго, до сих пор не знала, кто она такая – предполагалось, что она обо всем написала мужу и детям, которые должны поверить ей и ввести в курс дела. Весьма удобно для мага, который не желал, чтобы его личность стала известной, и предпочитал сам находить новых клиенток.

Но отчего же он тогда не удивился, что я не потеряла память? Окончательно запутавшись, я открыла было рот – спросить, почему побочка омоложения не сказалась на мне, и уж потом как-нибудь заставить профессора поверить в то, что я действительно помню каждое слово учебника…

Но он вероятно решил, что с него достаточно.

– Хватит оправданий! – уже раздраженно поднял руку вверх. – Молча доставай свои шпаргалки или снимай штаны.

Прямо здесь?! – хотела было возмутиться я. И вдруг с ужасом поняла, что мои руки сами по себе, неконтролируемо тянутся вниз, к джинсам.  

– О боже… – беззвучно прошептала, ошеломленно наблюдая за своими руками, подкрадывающимися к ширинке… за пальцами, которые карабкались вверх по молнии и расстегивали пуговицу...

– А ты упрямая, – констатировал Илья Андреевич, так же, как и я, не отрывая взгляда от моих рук.

Я резко подняла на него голову.