— Давай... — Вылизываю языком ямочку между плечом и ее шеей.

— Что дальше?

— Дальше, думаю, торт с логотипом авиакомпании. Кто-то выберет кофе, кто-то чай. Можно сока попросить свежевыжатого.

— Я не про праздник. Я про нас.

Честно сказать, я не знаю. Поэтому перестаю ее целовать и застываю на мгновение. У нас будет ребенок, мы женаты, я, понятное дело, хочу делить с ней постель, но уверен, что у нас с ней разное понятие об отношениях. Я не готов быть домашним котом. Ну не мое это — отчитываться каждую минуту перед женщиной и бежать сломя голову домой. Не могу представить все эти семейные походы за бытовой химией и продуктами. Просмотр телевизора, детские центры и площадки.

— Так я и думала. — Обернувшись Ира, ловит мой притаившийся взгляд. И хотя я все еще сжимаю ее в руках, на самом деле мы уже очень далеко друг от друга. — Это все не твое, капитан. Я тоже виновата, зря сама к тебе пришла. Нужно было догадаться сразу, что вольному воля. Тянет меня к тебе, да, это правда. Ты сразу во мне что-то задел. Не знаю, наверное, твоя профессия, поступки, смелость, ум, ну и внешность опять же. Да и что ты будешь делать ближайший триместр? Терпеть? А ты когда сдерживал свои желания в последний раз?

— Ира…

Я испытываю раздражение, потому что не привык ко всем этим трудностям. Обычно меня любят просто так, за то, что я есть. Вот как, например, Зарина. А тут женщина требует от меня каких-то гарантий. Она на меня давит. А я не хочу этого. Я не готов. Все слишком быстро. Может, это и неправильно, потому что над отношениями работают двое. Но это вызывает дискомфорт, непривычно и нервирует, пытаюсь придумать, что бы ей такое сказать, как бы объяснить, что она меня очень сильно заводит. Мне с ней весело, но я, твою мать, не могу сочинить какие-то поручительства.

Она сама отклеивает мои ладони, поочередно приподнимая все пальцы. Затем поворачивается и смотрит, пытаясь вычитать на моем лице заверения в долгой и счастливой жизни. Но я не знаю, что ей сказать, просто не знаю….

Разрушая момент, к нам нехотя подплывает Зарина и сует моей жене в руки сумочку.

— Твой телефон задолбал уже! Мешает всем отдыхать, между мелодиями орет на весь зал, хоть бы на вибрацию поставила.

Ира роется в клатче и, отыскав мобильный, листает входящие, обнаруживая там пять звонков с незнакомого номера. Нагло и бесцеремонно нависаю над ней, слежу за тем, что она делает. Бросается перезванивать. Мне это тоже не нравится. Вот зачем это ей? Самое время перенабрать мошенникам, убалтывающим население выдать им номер банковской карты.

— Да, — она как будто пугается, нахмурившись. — Да! Я помню, конечно, знаю. Да, Степа, ну не тяни ты!

Я зачем-то поднимаю руку и цепляюсь за ее плечо, словно чувствую, что она ускользает от меня, а я так и не придумал, какие ей дать обязательства.

— Как он? Что с ним? Он жив?

А вот это мне уже не нравится. Автоматически сжимаю ее плечо, но Ира выворачивается. Мне даже не надо говорить, о ком речь, и так понятно.

— Да-да, конечно, я сейчас приеду! А больница? А палата? А меня пустят? Я ведь не жена и не родственница.

И мое нутро делится на две части. С одной стороны, привыкший отвечать за сотни людей, регулярно спасающий их от смерти, я понимаю, что с нашим, прости господи, пожарником (знаю, что им это слово не нравится, поэтому даже мысленно зову его именно так), случилось нечто плохое, но вторая половина — самцовая — протестует.

Да! Она не жена Сергея, потому что она, епт, моя жена!

— Сережа со своими отправился в разведку в горящее здание. Произошло обрушение балок перекрытия, и он оказался зажат строительными конструкциями. Его достали и госпитализировали, но я очень переживаю, что…