– Какого дьявола здесь происходит? – взвыл Орлов-старший, застав свою жену практически в объятиях полуголого сына.

Я так сильно испугалась поднявшегося крика, что не выдержала и сбежала. Но уже за поворотом врезалась в нечто твёрдое.

– Маша?

Это был мой дедушка.

– Ты чего здесь делаешь так поздно?

– Деда, – завизжала я, – ты должен пойти срочно к ним и сказать, что Альберт ни в чём не виноват. Это всё кикимора. Она домогалась его.

– О чём ты говоришь?

– Отец Альберта неправильно всё понял. Пожалуйста, скажи им, как всё было на самом деле. Пусть он выставит уже эту стерву из дома.

– Успокойся, девочка, – деда положил руку мне на плечо.

– Пожалуйста, – умоляла я.

Мы резко обернулись на громкие крики, доносящиеся из дома. Сердце заколотилось как бешеное.

– Быстро к себе. Я пойду проверю, что там.

Дедушка ушёл, а я, как мне и велели, побежала в спальню. Села на кровать и, дрожа от страха, притянула ноги к подбородку.

Мне ещё никогда не было так страшно. Я знала, что этот вечер не закончится для Альберта ничем хорошим.

Дедушка вернулся где-то через час. И, ничего не сказав, лёг спать. А я так и не смогла сомкнуть глаз. Всё сидела и смотрела в окно.

Сердце ныло от неприятного предчувствия.

Это был первый раз, когда я так сильно кого-то ненавидела.

Дала себе обещание, что, если однажды у меня появится шанс, я оттаскаю гадюку за волосы.

Утром я узнала от других слуг, что прошлой ночью разразилась страшная ссора между хозяевами, после которой отец выгнал сына из дома.

Все ходили и шептались, но никто толком не мог сказать, что именно произошло. Никто, кроме меня.

С тех пор прошло шесть лет.

Шесть долгих лет, за которые я больше не видела Альберта.

Говорили, что он отказался от денег отца и уехал учиться за границу. Но всё это были неподтверждённые слухи.

А Валерия?

Лживая гадина так и жила в особняке в качестве жены Алексея Орлова, пока в один день он не скончался от сердечного приступа.

– Ну всё, мне пора! – застёгиваю молнию на дорожной сумке, но ползунок вдруг застревает в середине.

– Везёт тебе, – соседка по общаге сидит на своей кровати, не обращая внимания на мои потуги закрыть сумку, – среди богатеньких будешь вертеться.

Я фыркаю.

– Мне бы повезло, если бы я с ними за одним столом лобстеров ела, а не мыла после ужина грязные тарелки. Да что с этим проклятым замком не так? – опираясь коленом о край кровати, тяну бегунок со всей силы на себя.

– Если у вас там будут знаменитости, присылай фотки, – подруга лениво пролистывает ленту соцсетей на телефоне.

– Прислуге в доме Орловых запрещено делать фотографии гостей. Так что поблагодари Вселенную за изобретение Интернета. Там ты найдёшь всё, что тебе нужно и даже больше.

– Слушай, у тебя хоть шмотки-то нормальные есть? – соседка брезгливо оглядывает мои потёртые джинсы и белую майку.

Я не отношусь к тому типу людей, которые красуются брендовыми вещами, будто носят на себе ценники. И предпочитаю простую, но удобную одежду.

Бегунок наконец-то поддаётся, и я, схватив сумку, устремляюсь к двери.

– Там будет униформа. Весёлых тебе каникул! Увидимся в сентябре.

Как бабочка спархиваю вниз по лестнице. Меня переполняет небывалое воодушевление. Ведь я не просто собираюсь провести лето в особняке Орловых, подрабатывая там прислугой, я еду домой.

Как ни крути, а другого дома, кроме комнаты в угле для прислуги, у меня никогда не было.

На парковке у общаги уже стоит дед с открытым багажником.

Мы не виделись всего полгода, но за это время седин на его голове стало больше.