В ближайшем городке под вечер обратились к доктору, тот перевязал рану и устроил их у викария переночевать. Утром Немировскому стало лучше, он сам расплатился с доктором и за ночлег.

Оставшееся время в дороге прошло спокойно, в разговорах. Первым делом решили заехать в военный госпиталь в Красном. Надо было свежую перевязку сделать на плече, повязку на голове снять, так как короста на лице уже заживала. Потом планировали поехать к княгине. Обдумали, что говорить. Немировский намеревался оставить Сашу у Тугиных и затем отправиться в Петербург.

— Теперь вы успеваете к назначенному сроку?

— Не волнуйтесь, Анна. Да, я успею. Меня больше беспокоит визит к Наталье Петровне. От него зависит, каким будет ваше дальнейшее пребывание в имении.

Сашу тоже занимал этот вопрос. Но больше волнение вызывала возможность новых встреч и заданий от непонятной Организации — так Саша теперь называла тех, кто диктовал ей приказы. Дело в том, думала она, что организаторы обязательно свяжутся с ней. Ведь она нужна им только потому, что находится рядом с полковником. Неужели будут настаивать, чтобы она отправилась вместе с ним? Что еще ждет ее, пока она не выполнит то, что ей прикажут? И какие еще действия потребуются от нее, если ее разлучат с ним? Как теперь ей надо вести себя в семействе княгини? Полковник будто услышал ее тревожные мысли:

— Анна, я решу семейный вопрос, как только узнаю новости у военного министра.

— Ну, не у чужих же вы меня осталяете... Отношения в семье, конечно, изменятся ко мне, — Саша заметила гримасу боли на лице Немировского. — Дмитрий Алексеевич, вам лучше прилечь. Вчера вам было удобнее лежать, чем сидеть. Положите голову мне на колени.

Но он решительно отказался. И чтобы смягчить отказ, промолвил:

— Не хочу более доставлять вам неудобство. Я очень тронут вашей заботой. Иногда приоткрывая глаза, видел вашу жалость ко мне. Не очень-то знакомо мне это состояние, когда вызываешь к себе такое... женское участие. Испытывать такое ранее не приходилось.

Говорил он вроде бы сухо, но глаза изменились, как-то потеплели. Саша с волнением смотрела в его лицо, которое казалось ей милым и непривычно мягким.

— Ведь это из-за меня вы пострадали.

— Неожиданный оборот получился. Кто же мог такое сумасшествие предугадать? Но вы держались достойно, даже не ожидал... В таких случаях обычно женщины теряются.

— Я впервые столкнулась с такой ситуацией. Сама удивилась. И вас наверняка удивляла.

— Вы все время меня удивляете.

— Просто вы мало знаете нас, женщин.

— Таких, как вы, вообще не встречал.

Саша не знала, что и ответить на эти слова. Смутилась очень. От смущения предложила вина в кожаной бутыли, которое дала в дорогу добрая жена викария. Немировский обрадовался:

— Вот это меня действительно подкрепит!

Предложил и ей глотнуть, но Саша отказалась. Пусть ему больше достанется. Видно было, с каким с удовольствием он оценил вино.

Саша заметила, что полковник повеселел не только от вина, но и от вида селения, которое они проезжали. Оглядевшись, она поняла, что за следующим перелеском будет и Красное.

В военном госпитале полковнику сделали перевязку. Саша ждала его около экипажа. Поглаживая лошадей, она думала, что скоро сможет проскакать верхом на одной из лошадей из конюшни Тугиных.

Что-то ждет ее там? Как встретят ее члены семейства, как отнесутся к новости, которая всем покажется неожиданной?

Вдруг она услышала, как ее окликают по имени. Оглянулась и увидела подходившего от соседнего здания поручика. Это был Николя. Он радостно улыбался.