4. Глава 4

– Настя, господи... – доносился плач мамы. – Очнись, дочка, прошу тебя, очнись...

Совсем рядом послышался тяжелый вздох отца. Девушка уже слышала, что происходит в комнате, но никак не могла овладеть собственным телом. Она чувствовала каждый пальчик, каждый мускул, но цепкая тьма так долго владела ею, что сейчас отступала с трудом.

– Я же говорила ей никуда не ходить, – всхлипывала Кристина Михайловна.

– Простите... – пискнул несчастный голос Лиды.

– А вы ещё и сбежали от меня! Не зря я сегодня пошла за ней на почту! Я чувствовала – сегодня это снова случится!

– Простите, пожалуйста...

– Надо было сразу рассказать тебе о её болезни, тогда бы ты не поддерживала все её выходки!

– Она ничего не сделала! Она всегда вела себя очень хорошо!

– Ты милая девочка, Лида, но не стоит её защищать.

– Но это правда!

– Эти приступы всегда случаются у неё из-за чего-то! – истерично выдавила мама. – То ей кого-то стало жалко, то она расстроилась, то испугалась! Всегда есть какая-то причина! А потом мы часами не можем её откачать и каждый раз с ужасом думаем – всё?! Неужели это всё?!

– Кристин... – не выдержал подавленный отец.

– Я не могу! Я просто не могу! – разрыдалась женщина.

Пока мать плакала, Настя изо всех сил старалась овладеть телом. Она должна сделать хоть что-то! Хоть пикнуть, хоть моргнуть, хоть пошевелить пальцем! У девушки разрывалось сердце, но она не умела торопить свой организм – приступы настолько выкачивали из неё силы, что при пробуждении она могла только слушать.

– А что это за болезнь? – спросила Лида.

– Если бы кто знал! – всхлипнула Кристина Михайловна. – Мы обошли всех врачей, все больницы, все институты! Никто не смог нам помочь... Никакие лекарства, никакой гипноз – ничего! Она теряет сознание в любой момент, в любом месте! У неё столько ушибов, сколько нет даже у самого активного ребенка!

Девочка промолчала, и женщина продолжила:

– Поэтому мы и приехали в эту глушь. Мы подумали, вдруг виновата плохая экология? Вдруг в городском воздухе есть какое-то химическое соединение, которое так на неё влияет! Господи, чего нам стоило откопать этот дом, взять большой отпуск! А Настя... Как мы перевозили её сюда, мне страшно вспомнить! Я каждую секунду боялась, что она опять упадёт! Везде эти поезда, колёса... И вот мы здесь, но всё то же самое! Мы бессильны! Нам приходится только ждать... И зачем только вы сбежали...

– Жива... – прошептала Настя, и родители кинулись к ней. Они и без того сидели у её кровати, а теперь нависли, щупая и оглядывая со всех сторон.

– Слава богу, – бормотал отец, – слава богу! Дочка, ты с нами, ты снова с нами!

Девушка разлепила глаза и увидела утонувшую в сумраке комнату. Никто не стал включать свет, и тот лился из приоткрытой двери. За окном уже стояла ночь, и на небе выступили тусклые звёзды. Настя слабо пошевелилась, пытаясь сесть, и заботливые руки матери помогли ей.

– Как ты себя чувствуешь? Где-то болит? Ты ударилась? – тревожно спросил отец.

– Всё нормально.

– Как мы перепугались...

– Знаю, но теперь всё в порядке.

– Что случилось? Что-то тебя расстроило? – беспокойно спросила мать, и девушка посмотрела на каменное лицо Лиды.

– Ты же знаешь, иногда это случается без причин, – медленно проговорила дочь.

– Крайне редко!

– Я... – нерешительно начала та. – Немного испугалась.

– Чего?!

– Я увидела в зеркале ужасного старика, – сдалась Настя и опустила голову, чтобы не видеть немигающую Лиду.

– В каком зеркале? – Кристина Михайловна недоуменно переглянулась с мужем.

– В заброшенном доме...