Настя перечитала письмо трижды, и после каждого раза прижимала его к радостно бьющемуся сердцу. Он не обманул! Он написал! И пусть для него это было очень тяжело и непривычно, но ради неё он всё-таки сделал это! Нужно обязательно отправлять ему письма, чтобы он привык и отнесся к ним, как к разговору по телефону, тогда лето пролетит незаметно...

Лида застала девушку в состоянии эйфории и несколько секунд не решалась ничего спросить, но затем любопытство пересилило и в полупустом пространстве прозвучало:

– Хорошее письмо?

– Очень! – посмотрела на подругу Настя. – Я чуть не расплакалась! Всё-таки в письмах есть какая-то магия... Как будто в них частичка человека!

– Конечно. Так и есть. Он ведь касался этой бумаги, чувствовал рядом с ней, дышал.

– Скорее бы пришло его следующее письмо! Я умру, пока дождусь!

– Обязательно дождёшься, – улыбнулась Лида, которой не терпелось увлечь девушку за собой.

Сразу за терраской открылось глухое, полутемное помещение, куда мельком заглянула Настя, когда они вошли в дом. В потолок вела очень длинная крепкая лестница, а там, наверху, манил загадочной тьмой чердак. На полу лежал сшитый из синих, коричневых и серых клочков палас. Длинный, пыльный он уходил глубоко вперёд, где виднелась широкая низкая дверь.

– Там неинтересно, – сказала Лида, когда увидела, как подруга нерешительно остановилась. – Там обычный курятник. Идём лучше в комнаты.

Девочка взялась за незаметную ручку, словно та только что появилась из стены слева, и с большим трудом, налегая всем весом, потянула на себя. Толстая дверь бесшумно поддалась и впустила в сердце дома. Какой чудесный здесь стоял запах! Невесомый, едва уловимый, древесный и сладковатый, запах настоящей старины. Справа – печка, слева – умывальник, немного впереди – большой стол и две лавки, а ближе к потолку – красный угол. Полы очень чистые, но простые, без лака и краски, вытертые почти до блеска в самых походных местах.

– Представляешь, когда-то здесь готовили, шили, собирались вместе... Ты не поверишь, здесь даже мылись!

– В тазу?

– Под печкой!

Лида ловко сдернула занавеску, и открыла в низу печи большое отверстие.

– Вот туда залезали и мылись! Там было очень тепло!

– Удивительно... Я никогда не бывала в таких старых домах, – прошептала пораженная Настя. – Сколько ему?

– Больше ста.

– Тебе не страшно бывать здесь одной?

– А почему мне должно быть страшно?

– Вдруг здесь кто-то умер...

– Конечно, умер! И не один человек!

Девушка ошарашено посмотрела на подругу, которая залезла на лавку и зачем-то шарила рукой за иконой.

– Не трогай её! – испугалась Настя.

– Не бойся, ничего не будет. Я хочу показать тебе кое-что.

Через несколько минут, пока новая гостья настороженно озиралась, Лида спустилась вниз и протянула большую стопку открыток.

– Что это? – ещё тише прошептала Настя.

– Да не бойся ты, говори в полный голос, ты не потревожишь здешних призраков.

– А они здесь есть?

– Может, и есть, я не знаю, – с полным равнодушием ответила девочка.

– Ты меня пугаешь...

– Я никогда никого не видела и не слышала! – сжалилась Лида и рассмеялась. – Дом пустой! Правда, всё хорошо!

Настя осторожно взяла открытки и начала их листать. На плотной бумаге прыгали по голубоватому снегу зайцы, ехал в санях дед мороз, снегурочка счастливо махала рукой, пестрели алые маки, улыбались маленькие дети.

– Лида... – затаила дыхание девушка. – Это же... с ума сойти, сколько им лет?! Они же довоенные!

– Не все, – утопая в гордости отозвалась подруга, – но многие.

– Здесь же история всей семьи!