— Ясно, госпожа. Но где он будет жить? И кто за ним будет ухаживать?

— В моей спальне, я за ним присмотрю, — ответила я твердо. — Мне все равно в этом доме заняться нечем. А так хоть дитя понянчу.

Малыш начал мне агукать и улыбаться, и я сказала ему что-то ласковое. Направилась с мальчиком уже к лестнице, как вдруг вспомнила о самом важном.

— Леопольд, будь добр, найди кормилицу для маленького сына графа, и еще нужна одежда и пеленки для него, и кроватка.

— Но мадам, где взять деньги на кормилицу и кроватку? Граф запретил увеличивать расходы.

— Значит, ближайший месяц мясо и рыбу в дом не покупать. И вина тоже. Я видела счета от мясника и винодела, там огромные суммы. Так что мы вполне обойдемся без этих излишеств.

Я могла бы продать что-то, но у меня не было даже лишних платьев, а кулон матери был слишком памятной вещью, чтобы отдавать его ростовщику. Раз мой муженек не оставил мне ни су, то придется экономить на другом. Но я не дам малышу голодать!

— Но как же без мяса, госпожа? — как-то кисло спросил мажордом. — Слуги будут недовольны.

— Кто не доволен может искать себе другую службу, — отрезала я твердо. Еще не хватало, чтобы слуги указывали что мне делать. — И чтобы вечером у меня была кормилица и кроватка, иначе следующим со службы вылетишь ты, Леопольд.

— Извините, мадам. Я все исполню. Думаю, можно сэкономить еще на углях, и разжигать камин вечером и только в вашей спальне и гостиной. Все же весна уже.

— Вот, Леопольд, когда хочешь ты меня отлично понимаешь.

Удивительно, но Леопольд привел кормилицу уже через три часа. Она служила прачкой в соседнем особняке. У Клодет был свой маленький ребёнок, и вдоволь молока. Работа прачкой была очень тяжела, оттого она с радостью согласилась стать кормилицей для Жозефа. Мало того за свою службу она только попросила кров и еду, и возможность оставить своего малыша в моем доме, чтобы тоже присматривать за ним.

Я естественно согласилась. Одну из спален я велела переделать под детскую, где новая кормилица могла присматривать и за сыном графа и за своим. Клодет жила там же с малышами, а кормилась со слугами на кухне, и постоянно благодарила меня. Ее мужа еще два месяца назад забрали в солдаты, и было непонятно вернется он живым с войны или нет.

Через три дня Леопольд доложил, что расходы на вино и лишний уголь, которые теперь отсутствовали, покрывают затраты на кроватку и уплату небольшого жалования Клодет. Потому мясо и рыбу можно вполне покупать, как и раньше. Я согласилась, но решила на днях сама пересмотреть счета на продукты и на другие расходы. Проверить нет ли воровства.

Очередной раз в дом своего отца я отправилась на следующий день.

Три раза, что я приезжала меня не пускали на порог, слуга говорил, что мачехи нет дома. Хотя я и не верила ему, но мне не хотелось скандалить, потому я уезжала. Но сегодня поутру я встала с твердым намерением во что бы то ни стало войти в дом моего отца и потребовать свое приданое!

Оставив свою карету на соседней улице, я подошла к родительскому особняку с дальней калитки, которую мне показала Манон. Я вошла через черный вход для прислуги и появилась в гостиной мачехи неожиданно. Она пила чай с пирожными и читала какое-то письмо.

Увидев меня в гостиной, она ошарашено замерла, округлив удивленно губы.

Конечно я могла пройти в кабинет отца или его спальню тайком, но не хотела выглядеть воровкой, и в тихую шариться там, хотя и понимала, что вполне имею на это право. Но я все же надеялась, что Жоржетта по-хорошему отдаст мне шкатулку сама, когда я настойчиво потребую.