– Остается тридцать секунд, Дон. Может, начнем?

– Да?.. Но это вы использовали все время. Я не произнес ни слова.

– Мне некогда быть справедливым. Сожалею. Однако, – продолжал офицер, – мои возражения относительно последнего метода не подходят для твоего случая. За короткий промежуток времени, что ты пребывал в прострации в квартире доктора Джефферсона, мы сумели установить, что есть-таки существо, отвечающее необходимым требованиям. Ты будешь отвечать на наши вопросы и не позволишь, чтобы этому существу причинили боль.

– Да ну?

– Это пони по кличке Ленивчик.

Дон был потрясен.

– Раз ты упорствуешь, – продолжал лейтенант, – мы можем сделать трехчасовой перерыв и доставить лошадь сюда. Это может оказаться интересным, поскольку, по-моему, в подобном воздействии никогда не участвовала лошадь. Насколько я помню, у них очень чувствительные уши. С другой стороны, должен сказать, что если нам придется пойти на такие хлопоты, то, конечно, мы не станем тратиться еще и на то, чтобы отсылать лошадь обратно, а просто отправим ее на бойню. Лошадь в Нью-Чикаго – сущий анахронизм. Как ты полагаешь?

Голова у Дона шла кругом, он никак не мог найти нужный ответ, не мог даже до конца понять, что ему сказали. Наконец он выпалил:

– Вы не посмеете!!

– Время истекло, Дон.

Дон глубоко вздохнул и рухнул на стул.

– Давайте, – тупо произнес он. – Задавайте свои вопросы.

Лейтенант достал из стола катушку и зарядил магнитофон.

– Твое имя, пожалуйста.

– Дональд Джеймс Харви.

– Твое имя на Венере?

– «Туман Над Водами», – просвистел Дон.

– Где ты родился?

– На корабле «Устремленный», на трассе Луна – Ганимед.

Вопросы сыпались один за другим. Казалось, лейтенант заранее знал ответы. Раз или два он попросил Дона ответить более подробно, иногда поправлял его в некоторых незначительных мелочах. Разобрав всю его биографию, он потребовал подробного отчета обо всем, что произошло с тех пор, как Дон получил радиограмму от родителей.

Единственное, о чем не рассказал Дон, – это о пакете доктора Джефферсона. Он с тревогой ожидал, что его сейчас спросят об этом. Но если офицер и знал что-либо о пакете, он не подавал вида.

– Доктор Джефферсон, кажется, считает, что оперативный сотрудник полиции безопасности следил за тобой… или за ним?

– Я не знаю. Не думаю, что он знал об этом.

– «Нечестивый бежит, когда никто не гонится…» – процитировал лейтенант. – Расскажи мне подробно и точно обо всем, что вы делали, выйдя из ресторана «Тихий уголок».

– Этот человек следил за мной? – спросил Дон. – Поверьте, я никогда раньше не видел этого дракона. Я просто коротал время и старался быть вежливым.

– Я уверен, что так оно и было, но вопросы задаю я. Отвечай.

– Ну, мы дважды меняли такси, а может, и трижды. Я не знаю, куда мы ехали, я не ориентируюсь в городе и совершенно запутался. Но в конце концов мы подъехали к квартире доктора Джефферсона.

Он не упомянул о том, что звонил в «Караван-сарай», и снова допрашивающий никак не дал ему понять, знает ли он об этом.

– Ну, кажется, этим события и заканчиваются, – подытожил лейтенант.

Он выключил аппарат и несколько минут сидел, напряженно глядя перед собой невидящим взором.

– Парень, я уверен, что ты потенциально нелоялен.

– Почему?

– В твоем прошлом нет ничего, что делало бы тебя лояльным. Но это еще не причина для волнений. Человек в моем положении должен быть практичным. Ты собираешься отправиться на Марс завтра утром?

– Конечно, собираюсь.

– Хорошо. Не представляю, как бы ты успел натворить бед. В твоем возрасте, да еще изолированный в захолустной школе… Но ты попал в дурную компанию. Не опоздай на свой корабль. Если завтра в это время ты еще будешь здесь, я могу передумать.