Она мажет по мне безразличным взглядом и подает руку служащему.

― Давай позавтракаем вместе, ― произносит с нервирующей снисходительной интонацией, будто щедро делает одолжение.

Я шумно дышу через ноздри.

― Хорошо, ― выцеживаю, плотно стиснув челюсти.

Как только мама покидает салон, я даю водителю указание ехать к клубу «Арлетт» и пишу смс Митрошину, что буду ждать его там.

ВЕРА

Рабочий телефон пиликает, не прекращая. Надоедливый звук вырывает меня из лап крепкого сна и швыряет в реальность. Вожу рукой по воздуху, пытаясь нащупать предмет беспокойства в непроницаемой темноте и отключить.  

Да заткнись ты, дьявольская штуковина!

― Я проснулась, ― сонно обращаюсь к телефону и размыкаю глаза. Яркий свет, исходящий от экрана гаджета, слепит меня ненадолго. Я с хриплым вздохом роняю голову на подушку и глушу ею стон.

Огромный минус проживания на территории особняка ― если что-то случается в хозяйском доме: к примеру, нужно где-то прибрать, или что-то подать, почистить, выданный в мое распоряжение гаджет разрывается от серии оповещений, после чего я просыпаюсь и безропотно шурую выполнять задание. У периодических ночных визитов туда есть и хорошая сторона. Неурочные часы оплачиваются вдвойне.

Обычно причиной остервенелого трезвона является господин Каррас и его страсть к распитию алкогольных напитков в ночное время суток. Мне предстоит безобидная уборка на территории застекленной террасы. Ничего сверхъестественного. С такой мыслью я облачаюсь в униформу, причесываю волосы, ополаскиваю ледяной водой заспанное лицо, чтобы взбодриться, и торопливо чищу зубы.

Вооружившись тележкой для уборки помещений, я прихожу в обозначенное место и останавливаюсь, как вкопанная, меж двух гигантских драцен. Господин Каррас релаксирует лежа на кожаной кушетке под гипнотическую песню Moby из дебютного альбома. Подростком я заслушала творчество Ричарда Холла до дыр. Столик заставлен использованными стаканами, фруктовыми закусками, стоит наполовину распитая бутылка коньяка.

Я рано пришла?

Разворачиваюсь лицом к выходу, чтобы не мешать Каррасу и незаметно выскользнуть из помещения, но по неосторожности задеваю тележкой кашпо с драценой. Из тканевого бокового кармана с глухим звуком падает пластиковая бутыль со средством для мытья полов. Я нагибаюсь, чтобы поднять «Мистера Пропера». Музыка стихает на припеве.

Он заметил меня.

― Дамочка с писающей девочкой, ― растягивая гласные, пьяный миллиардер констатирует факт моего присутствия дурацким псевдонимом и складывает рот в саркастичном смешке.

Мужчина с телом викинга, а мозгом пятилетнего ребенка приподнимается с кушетки и отпивает из стакана, разглядывая меня с издевающейся кривой улыбкой.

― Извините, я позже зайду, ― засунув в кармашек «Мистера Пропера», я волоку за собой тележку к раздвижной двери.

― Нет. Начинай уборку, ― велит босс, апатично взмахнув рукой.

Я вуалирую скрежет зубов за нарочитым бряканьем емкостей. Надеваю резиновые перчатки, беру мусорные пакеты и нетвердой походкой иду вглубь просторной комнаты. Неотрывный заинтересованный взор хозяина владений безустанно преследует меня. Гораздо спокойнее наводить порядок без его присутствия.

Какого черта так неловко?

Я аккуратно складываю грязные стаканы в плотный пакет из биоразлагаемого материала, в другой скидываю остатки закусок из тарелок. Крепкие узлы под пристальным наблюдением Карраса, вновь приняв расслабленную позу на кушетке, не вяжутся.

― Боже, дамочка, ― шипит Александр, надавливая пальцем на висок. ― Обязательно нужно греметь?