– Идемте, – шепнул Рифас, – я знаю короткий путь, если вы не боитесь идти по не слишком освещенным тропинкам.

– Ведите, нон Рифас, ведите.

И мы, не теряя из виду Рифа, ловко растворились в густой тени, что давали валуны и огромные ледяные фигуры.

Поворот, поворот, ледяной мостик, усыпанный сияющими звездочками, и мы, наконец, входим в главный храм.

– В преддверие храма, – поправил меня Рифас. – В основной зал попасть не сможем, он и правда закрыт. Но нонна-хозяйка пошлет нас в нужном направлении.

Мы прошли по гулкому полутемному помещению к ярко освещенному островку с конторкой. Рядом с оной конторкой стояли две женщины, и, когда мы подошли ближе, стало ясно, что они не то ссорятся, не то сплетничают. И если одна из них в храмовой одежде, то на второй и шелка, и мех, и золотой венец – это не просто дама, а целая драконья леди!

– Что он себе позволяет?! Предположить, что наши дети могли напасть на его ошибку... Немыслимо.

Напасть? Дети?

– Доброй ночи. – Я решительно вышла на освещенный пятачок.

– Леди Предназначенная, – нонна-хозяйка поклонилась мне, – вы уже прибыли!

На лице драконицы отразилось вежливое ожидание. Но я продолжила разговор с нонной-хозяйкой:

– Я половинка от Предназначенной. Вторая часть еще на улице.

– Вам бы стоило вспомнить о своем обучении, – процедила драконица, не дождавшись от меня ни приветствия, ни поклона.

– Вам стоило бы вспомнить и передать другим, что дети неприкосновенны для всех, – холодно посмотрела я, – вот это стоило бы вспомнить. А этикет… Бывают такие леди, которым он помочь не в силах.

– Какая храбрая мышка, – на губах драконицы зазмеилась неприятная усмешка, – смелая мышка. И кто же ты такая, что смеешь так со мной говорить?

Вероятно, это была какая-то очень важная драконья леди. Вот только… Вот только передо мной как наяву встала поникшая Энни. Энни, которая и правда верила всем этим крылоящерам, что она, крошка-дракошка, хуже остальных лишь из-за глупости матери.

– Отворив свою кровь, я врачевала изорванные крылья малышки Энни, – ровно проговорила я, глядя драконице точно в центр лба.

– Вы не посмеете свидетельствовать против моей семьи!

Вот только голос ее дрогнул.

– Посмею, – жестко произнесла я. – И не утаю ничего, абсолютно ничего.

– Мой сын тоже пострадал! Он потерял семейный поисковый артефакт истинного пути! Если мы не найдем его, то...

– Потеря артефакта равна потере крыльев? Потере жизни? У вас очень неприятные нравственные ориентиры, леди.

– Я из рода...

Но от этих слов я просто отмахнулась:

– Мне неинтересно, я под покровительством рода Фойртелерн, и это все, что мне нужно знать, не так ли?

– Он признал перед вами долг? – Лицо драконицы посерело. – Он настолько ценит ее?! О Мать Пресветлая...

Драконица, не прощаясь, развернулась вокруг своей оси и исчезла во вспышке золотисто-алых искр.

– Да, – задумчиво произнес Лерро, – так сестру Хранителя Запада еще не приветствовали.

– Вы думаете, Харелт спустит им боль дочери?

– Он их разнесет, – с удовольствием произнес Лерро. – Раньше повода не было: за гадкий шепот трудно призвать к ответу.

– Нон Рифас, проводите леди в третий гостевой домик. Вы, господин Лерро и нонна Шавье, можете остаться в большом гостевом доме.

– Может ли леди Фредерика отправиться с нами? – спросил Рифас. – Или мы могли бы занять пятый дом, там спальни в разных флигелях.

– Даже так? – непонятно произнесла нонна-хозяйка. – Хорошо. Возьмите ключ.

Мы, поблагодарив добрую женщину, отправились все тем же коротким путем в пятый дом.

– Нас ждут горячая вода, вкусная еда и мягкая постель на деревянных ножках, – мечтательно произнесла нонна Шавье. – Я стала слишком старой для таких путешествий!