Харелт Фойртелерн

Хранитель Севера

Энни спала, вцепившись в собственное запястье: очевидно, что духовная связь с юной человеческой колдуньей закрепилась именно за одну из жизненно важных магических жил.

Отложив книгу, Харелт поднялся на ноги, поправил на дочери одеяло и вышел. Иногда он думал, что, возможно, сломал Энни жизнь. Что общество не примет его малышку и ему придется искать ей пристанище в людском королевстве.

Увы, драконы жестоки настолько же, насколько и милосердны. Сироту, потерявшего родителей, будет опекать весь клан. Ребенка, рожденного вне брака, этот же клан уничтожит. И пусть в прошлом, в очень далеком прошлом, это было объяснимо, но сейчас… Сейчас это не возможно объяснить ничем.

Выйдя из покоев дочери, Харелт увидел молодого Кроиса, что терпеливо дожидался Хранителя Севера.

– Вас вызывают через переговорное зеркало.

– Эрвитар?

– Нет, милорд, это хранитель Запада, Аргастис. – Кроис поклонился. – Кажется, это из-за нападения на леди Энбетестир.

Харелт нахмурился и вдруг, сам того не желая, вспомнил человеческую красавицу. Немного сердитую и решительную, готовую защищать маленькую драконицу от всего на свете. Тот момент, когда Фредерика выставила щит и приготовилась сражаться, он не забудет никогда. Слабая человеческая колдунья была готова на все, чтобы защитить чужого ребенка. А он, Харелт Фойртелерн, Хранитель Севера, отступит? Позволит дипломатическим уловкам вновь свести конфликт на нет?

«Не позволю».

– Спроси, Кроис, – бросил Харелт, почувствовав нетерпение секретаря. – Ты же знаешь, что мы чувствуем яркие человеческие эмоции.

– Почему, милорд? – тут же выпалил молодой маг. – Я живу в ваших землях уже пять лет и столько же служу вам, но не могу понять, отчего драконы так относятся к молодой леди.

Харелт тяжело вздохнул, но принялся объяснять то, что иные драконы предпочитали скрывать:

– Сразу два фактора, Кроис. Во-первых, дар может уйти из семьи. Смотри, если взять род Лисандир, то у них старший сын всегда становился сильным огненным стихийником. Но полвека назад семье Верран удалось подловить юного наследника, и его старший сын родился у дочери Верранов, без брачного ритуала. То есть дар огня из семьи Лисандир ушел.

– Это… Это так странно. А почему только старший сын?

– Потому что в момент зачатия происходит обмен энергией между отцом и матерью, – спокойно сказал Харелт. – Я не ритуалист, но та самая энергия, которую отец отдает матери, она не бесконечна. Старший ребенок сильней, младший чуть слабей, третий ребенок в семье драконов может и вовсе родиться бескрылым. Это, разумеется, не касается семей, где мать – Предназначенная.

– Я понял, – кивнул Кроис, – но леди Энбетестир осталась в вашем роду, так почему же…

– Потому что есть и другая причина, более… Более серьезная, как по мне. Людям вредят близкородственные браки?

– Очень, – поежился Кроис. – Если, там, двоюродное или троюродное родство, то еще, может, и ничего… Но все равно опасно.

– У пары драконов, если между ними есть родство, рождаются очень красивые и очень, очень одаренные дети, – в голосе Харелта послышалась тоска, – они умны, они прекрасно развиваются.

– Чувствую подвох, – севшим голосом проговорил секретарь.

– Когда наступает половое созревание, эти умные и одаренные драконы и драконицы сгорают в собственном пламени. Медленно и мучительно. И раньше, до изобретения нынешнего брачного ритуала, никто не был застрахован от такой судьбы. Потому всех рожденных вне брака драконят отдавали в храмы – это была гарантия того, что они никогда не женятся и не выйдут замуж. Ведь отец не всегда известен, и потому… Потому эти дети были обречены на довольно безрадостную жизнь.