— Что? — Доронин тревожно повышает голос и ещё крепче сжимает свои руки у меня на талии. Даже через объёмную ткань пуховика чувствую силу его ладоней.

— Нога, — цежу я сквозь зубы и, сама того не осознавая, цепляюсь за татуированные предплечья Доронина.

И кожа его оголённых рук, несмотря на мороз, такая тёплая, что от этого контраста покалывает подушечки моих замерзших пальцев.

Но я смотрю куда угодно, только не на своего спасителя.

— Не можешь на неё наступить? — настороженно спрашивает Доронин.

И я всё же решаюсь поднять на него взгляд.

«Спокойнее. Дыши. Он просто похож. Никакой реинкарнации», — проговариваю сама для себя, когда опять вижу эти глаза.

До бесконечной глубины тёмные и завораживающие. Но оттого, как их взгляд взволнованно скользит по моему лицу, у меня в коленях ощущается мелкая дрожь.

Я просто киваю Доронину в ответ и обессилено морщусь от боли.

— Придётся мне всё-таки отвести тебя к медсестре. Раз вчера не захотела, — усмехается он.

Но как-то добродушно, так, что уголки моих губ в ответ невольно дёргаются вверх. Правда, нервно… Сама ещё толком ничего не понимаю. Сердце грохочет в груди от моего фееричного падения или потому, что этот парень, словно срисованный с почившего Никольского, теперь стоит и смотрит на меня всего в паре сантиметров?

— Я сама, — бормочу неуверенно, но всё ещё пальцами крепко держусь за чужие руки.

— А, ну хорошо. Давай сама, — Доронин хитро выгибает бровь и перестаёт обнимать мой пуховик.

Прочистив горло, я отлипаю от его рук. Но на этом всё.

Я оказываюсь беспомощна. Горячая пульсация где-то в лодыжке не даёт и малейшей возможности ступить на правую ногу. Делаю полушаг, и она подкашивается в колене от боли. Я снова едва не лечу целовать лёд уже лицом вниз.

Но руки Доронина тут как тут. Подхватывают моё неуклюжее тело на лету.

— Молодец. Ты такая самостоятельная, — вызывающе усмехается он и мягко придерживает меня за плечи.

И я неожиданно срываюсь:

— Ты теперь будешь меня подкалывать? — вспышка раздражения толкает меня на то, чтобы уже смелее взглянуть в глаза Доронину.

В эту непроницаемую темноту, которая всё равно ещё пугает меня. Но на мой вопрос он отвечает протяжным вздохом и напыщенным цоканьем:

— Так тебе помочь добраться до медпункта, странная девочка? Или как?

Я отмалчиваюсь всего несколько секунд. Присутствие Доронина рядом всё ещё не вписывается в мои рамки нормальности и спокойствия. Это правда странно. Странно до окутывающей дрожи, но вот только боль в лодыжке отрезвляет.

Не знаю, кто и по какой иронии решил так поиздеваться надо мной, но без Доронина я сейчас вряд ли сделаю и шаг. И только этой мыслью я успокаиваю себя, когда, потупив взгляд в серо-бурый лёд на тротуаре, жмурюсь и одним кивком соглашаюсь на помощь от парня. Парня, от которого у меня всё равно расплываются колючие мурашки по телу.

10. Глава 10

Лера

Я боюсь дышать. Боюсь пошевелиться. Я напряжена каждой мышцей своего тела. А всё потому, что осторожно обнимаю мужскую шею.

Я на руках у Доронина. И у меня даже не спросили разрешения. Он просто взял и поднял меня на руки.

Теперь несёт по коридору первого этажа корпуса. Благо вокруг никого нет. Пара уже началась минут десять назад.

И, пока он бодро вышагивает, уверенно держа меня на руках, я как струна. Сердце жутко колотится. Я ощущаю чужое спокойное дыхание у своего лица. Свежий, сладковатый аромат мужского парфюма всё больше заполняет моё обоняние.

Когда мы доходим до самого конца коридора, Доронин осторожно усаживает меня на подоконник, а сам без стука дёргает ручку двери с надписью «Медицинский пункт». Но ничего не происходит.