А я всего лишь пытаюсь не чувствовать себя сумасшедшей, когда так впиваюсь взглядом в Доронина.

В который раз между нами виснет молчание? Ещё пара секунд глаза в глаза, и это уже вызывает тихий смех у Кирилла.

Да и я сама кусаю себе губы, которые норовят расплыться в улыбке. Суетливо опускаю взгляд на кончик своей стопы в розовом носке. Господи, я точно произвожу впечатление ненормальной девицы.

— Вы ко мне? — Из-за спины Кирилла выплывает миниатюрная дама в белом халате.

Доронин тут же подскакивает на ноги.

— Да, у нас тут травма.

Медсестра оглядывает сначала его, потом меня и, заметив мою ногу, грустно вздыхает:

— Ну что ж… Проходите.

И я снова оказываюсь на руках у Кирилла. И у меня опять спирает дыхание, когда приходится ухватиться за его крепкую шею в ответ. Теперь нас не разделяет плотная ткань моего пуховика. И я пылаю от неловкости как факел.

Кирилл заносит меня в кабинет медсестры и бережно усаживает на кушетку. Одного его взгляда на моё лицо, видимо, хватает, чтобы понять и считать с него всё смущение. Он без слов покидает медпункт. Но даже так я заранее знаю и понимаю, что Доронин останется ждать меня за дверью.

И я не ошибаюсь.

Когда я, прихрамывая, появляюсь в дверях в позе цапли, Кирилл сидит на подоконнике, уставившись в телефон, а рядом с ним ждёт и мой ботинок.

Я позволяю себе ещё секунду на то, чтобы в очередной раз всмотреться в Доронина, а потом с колючим чувством в груди сама себя же и одёргиваю.

Нельзя же всё время так зацикливаться на этом сходстве?

Так и правда чокнуться можно. Пора взять себя в руки.

Поэтому я отвлекаю Кирилла от телефона тихим покашливанием. И он сразу же подскакивает с подоконника.

— Всё нормально? — Доронин бросает взгляд на мою уже украшенную эластичным бинтом ногу.

— Да. Меня чем-то намазали, забинтовали, выписали таблетки и отправили домой, — я неловко покачиваюсь на одной ноге с вялой улыбкой на лице.

— Отлично, — воодушевляется Кирилл и, подхватив с пола мой оставленный в коридоре ботинок, озаряется белоснежной улыбкой. — Поехали. Правда, моя карета, кажется, во льду застряла. Так что отвезу тебя домой на такси, Золушка.

***

Я пыталась сопротивляться. Правда. Размахивала руками и говорила Кириллу, что сама смогу добраться до дома. Хоть моя ноющая нога намекала мне совсем на другое.

Но всё заканчивается тем, что через двадцать минут такси, в которое меня усадил Доронин и уселся туда сам, тормозит в нескольких метрах от моего подъезда.

И это стало ещё одной проверкой на прочность моей нервной системы.

После той аварии мне приходится терпеть дискомфорт от любой поездки на машине. Гораздо спокойнее и привычнее автобус или трамвай, но скажи я Кириллу, что поеду только на маршрутке, то даже боюсь представить, на сколько пунктов взлетела бы моя «странность». Поэтому просто сдержанно выдавила из себя согласие на эту поездку.

Сердце тревожно сжалось в грудной клетке, как только дверь такси захлопнулась за мной, устроившейся на заднем сиденье. Благо Кирилл решил сесть вперёд. Да, и спасибо большое болтливому таксисту, присевшему ему на уши, избавив атмосферу в салоне от присутствия напряжённого молчания.

И хорошо, что Кирилл не видит, как всю дорогу мои пальцы нервно выдёргивают крошечные ниточки у края шарфа…

Оказавшись у моего дома, Доронин незамедлительно выскакивает из такси первым. Сейчас на него хотя бы не холодно смотреть. Пока мы ждали такси, он успел забрать из собственной машины верхнюю одежду. И теперь его татуировки скрыты под чёрной замшевой курткой.

Кирилл осторожно помогает мне выползти из такси. И уже по привычке собирается водрузить меня на руки, но здесь мой протест непоколебим.