Поэтому и считала, что вряд ли оборотни являются абсолютным злом просто по своей природе. У нее самой никто ни разу не поинтересовался ее увлечениями и внутренним миром. А он у нее весьма обширен и разнообразен. Когда не получаешь регулярные приглашения на балы и приемы, заняться особо нечем. Остается только читать и учиться. И даже на редких мероприятиях, где она обязана присутствовать, никто не пытался с ней заговорить.

Как будто из-за лишнего веса мозг уменьшается в объеме, усыхает и отваливается за ненадобностью.

Карета, вырывая Софию из грустных раздумий, наконец остановилась с облегченным скрипящим стоном. Лия выскочила за дверцу первой и помогла Софи выйти.

На крыльце стояли престарелый дворецкий и пара охранников. Осмотрев фасад дома, Софи осталась довольна. Может, хозяин и стар, но за своим имуществом следит исправно. Хороший показатель, глядишь, и с самим бароном повезет.

Дворецкий проводил их в комнату. По пути Софи рассматривала свои будущие владения и была вполне довольна увиденным. Осталось познакомиться с их хозяином.

Быстро освежившись и переодевшись в чистое платье, они с Лией спустились на поздний ужин. Двери столовой открылись, и только годы тренировок помогли Софи растянуть губы в милой улыбке.

Вот это в представлении Лангрэса — старый?

Барон Ферес фон Дерек был не просто старым, а прямо-таки древним. Да ему на кладбище уже прогулы ставят.

Последние лет тридцать, если не больше.

С трудом сделав первый шаг, она направилась к своему будущему мужу. По мере приближения приходилось прикладывать все больше усилий для того, чтобы удерживать улыбку.

Барон был сухим и жилистым стариком. Можно было бы не обращать внимания на дряблую кожу и жидкие седые волосы, зачесанные назад по почти лысой, покрытой пигментными пятнами голове. Сморщенные губы с засохшей слюной в уголках тоже возможно было бы обойти вниманием. Но не заметить под обвисшими веками лихорадочно блестевшие от старческого безумия глаза было невозможно.

Подавляя возрастающую панику, она подошла ближе и присела в книксене.

Софи не смогла удержать дернувшуюся в удивлении бровь, когда барон весьма резво для своего возраста подскочил со стула и направился к ней. Правда все его тело дрожало и дергалось, словно в припадке: удивительно, как он на ногах стоял при таком треморе и не разваливался.

— София! — растянул сморщенные губы барон, показывая удивительным образом еще сохранившиеся во рту крупные желтые зубы. — Вы прекрасны! Лангрэс, негодяй, явно преуменьшил все ваши достоинства.

Фон Дерек перевел взгляд на ее грудь и, облизнув губы, причмокнул так громко, словно у него изо рта вынули очень вкусную соску.

— Позвольте поприветствовать вас как положено.

Барон подошел к ней ближе, обдавая чесночным дыханием и запахом мочи. Взяв ее ладонь костлявой и узловатой рукой, приблизил к губам, оставив на ней влажный след. Давя в себе отвращение и тошноту, София улыбалась из последних сил, без остановки прокручивая в своей голове одни и те же мысли.

Терпи. Свое поместье и плодородные земли. Еще и возле столицы. И торговый тракт рядом. Терпи. Еще у тебя будет ребенок, которого ты сможешь любить, а он будет любить тебя. Терпи. Ты же уже у себя в голове нарисовала планировку таверны на тракте и примерное меню составила. Вот и терпи.

Дальше, слава трем богам, вечер прошел спокойно. Простой ужин с ничего не значащими разговорами. Только блестящие то ли безумием, то ли похотью глаза барона выводили Софи из равновесия: сальный взгляд то и дело пробегал по ее телу. Как в таком возрасте можно вообще еще хоть что-то хотеть?