Блуждая взглядом по лицу, фигуре, волосам, Расмус разве что слюной не капал. Нужно попробовать кровь и убедиться, что ему повезло как никогда в жизни. Его морда как раз нависала над вытянутыми девичьими ногами. Приблизиться еще немного — и он коснется кровоточащей раны на груди.

Вот только прекрасное лицо побелело, а изумрудные глаза закатились. Уронив голову и, выпустив из ослабевшей руки разорванное платье, раскрыла для его взгляда грудь и живот. И пусть самое главное было скрыто краями платья, но даже этого зрелища Расу хватило, чтобы шерсть на загривке встала дыбом.

Встряхнувшись, он склонился над раной и, не раздумывая, лизнул. Медово-ягодная сладость тут же разлилась по языку, простреливая молнией позвоночник. С рычащим стоном он принялся зализывать порез на ее груди.

Она! Эта шикарная пышногрудая рыжуля его наани!

Широкий язык против воли продолжал гулять по груди и шее, очищая их от крови и наслаждаясь нежной кожей.

— Тебя не смущает, что девушка как бы в обмороке? — прозвучал сбоку раздражающий голос Ингрид.

Рас тут же вскинулся, угрожающе рыча. Остальные стояли в стороне и не вмешивались; он вовсе забыл, что бежал сюда не один. Вспомнив, что девушка под ним в разорванной одежде, оборотень, не переставая рычать, опустился на локти и закрыл ее собой.

Моя!

— Она скоро очнется и вряд ли обрадуется, увидя твою морду вблизи, — поддержал оборотницу Кьял.

Рыкнув на него, Рас уткнулся носом в упругие кудри. Какие приятные, яркие, мягкие и пахнут потрясающе. Он, урча, зарывался носом в рыжие волосы и млел от счастья.

— Тебе лучше обернуться из зверя в человека, — гнула свою линию Ингрид, продолжая неимоверно бесить. Не увидев никакой реакции, она обреченно, как говорят диагноз неизлечимо больным, добавила: — Ведешь себя как придурок.

Слово стрелой пронзило мозг, возвращая разум на место. Глубоко вдохнув, Рас окончательно очнулся от дурмана. Легкие были заполнены ароматом меда и малины, но уже не пьянили так сильно. Гнарх, она права. Девушка испугалась огромного зверя. Она однозначно впервые увидела оборотня, а слухи о них не самые хорошие ходят. Нужно обернуться в человека. Срочно.

Удивительно, что именно Ингрид вытащила его из розового тумана. Вот что значат правильные слова и мотивация.

И как хорошо, что Видара тут нет. Злорадствовал бы еще года три над ним.

6. Глава 6

Сознание вернулось резкой ослепляющей вспышкой вместе с судорожным глубоким вдохом. Память тут же услужливо подкинула картины, одна другой страшней: как ее сначала пытались изнасиловать, а потом на них напал огромный зверь.

София никогда подобных не видела, даже представить не могла, что такие существуют. Отдаленно похож на волка, вот только не бывает волков размером с медведя, да еще и с человеческими чертами.

И судя по его желтым глазам и приближающейся к ней морде ее явно хотели сожрать.

Страх тут же придал, сил помогая вынырнуть из забытья. София хотела подскочить и побежать куда глаза глядят, лишь бы спастись от страшного зверя. Только перед взором плясали цветные пятна, а тело было сжато плотными канатами.

Софи стала изо всех сил трепыхаться, пытаясь выбраться, но канаты сжались сильнее. Один из них сдвинулся к ее голове, прижав к чему-то твердому, теплому и пахнущему до боли знакомым многогранным ароматом.

У нее есть любимая кондитерская в столице, рядом с которой она очень часто гуляла. Купить что-либо там она себе запрещала, но вот замедлиться, проходя мимо, и глубоко вдыхать все оттенки выпечки и сладостей, раскладывая их на составляющие, стало почти зависимостью. Не поест — так хоть понюхает. Помимо классического аромата ванили, какао, корицы и сливок был еще какой-то, яркий и насыщенный, который она не могла распознать и из-за которого в конечном итоге оказалась возле прилавка, чтобы выяснить, что же это за аромат. Милая продавщица протянула ей на крохотном блюдце для дегустации одинокое печенье — не больше серебряной монеты размером. У Софи едва дрожали руки, когда она аккуратно взяла печенье и надкусила, изо всех сил стараясь не застонать. Яркий пряный вкус, как оказалось, мускатного ореха растекался по языку сладковатыми нотами и терпкими оттенками, плавно переходя к мягкому послевкусию.