Разумней всего будет сделать вид, что они ничего не слышали.

— Остановите экипаж, — сказал Рас, опережая собственные мысли. — Мы сходим прогуляться.

Сбегают и просто посмотрят: если нужно вмешаются, а если нет, то хоть разомнутся.

Ройстон стал кудахтать наседкой, взмахивая руками, как курица крыльями, в попытке отговорить их и заставить остаться в экипаже. Терпение Расмуса висело на одном тоненьком волоске и до ослепляющей ярости ему не хватало лишь небольшого толчка, жеста или слова. Он перевел взгляд на Ройстона, сжавшегося и ставшего словно меньше от его взгляда, и, почти рыча, сказал:

— Вы разве не знали, что не стоит запирать хищников в клетки? Они от этого звереют еще сильнее. А мы в клетке пробыли больше трех недель, — чувствуя, что последний волосок терпения опасно натянулся, вдохнул и уже спокойнее сказал: — Мы пойдем разомнемся. Ждите здесь, а еще лучше — поближе к столице.

Не дожидаясь ответа, он открыл дверь экипажа, спрыгнул и тут же направился в рощу. За спиной послышались шаги остальных. Никто не захотел оставаться в повозке.

— Кьял, что чувствуешь? — спросил Рас, переходя на бег.

Оборотень стянул с носа повязку и глубоко вдохнул.

— Кровь. Женская. Двое мужчин. Лошади. Примерно одна лига на юго-запад.

Рас, кивнув, ускорился. Почувствовать кровь на таком расстоянии, да еще когда ветер дует в спину, немыслимо даже для оборотня. Это больше проклятье, чем дар.

Они быстро передвигались, и скоро Рас стал различать голоса и возню.

И запах. Он наконец тоже почувствовал этот пьянящий аромат меда и малины. Сладкий и дурманящий до подкашивающихся ног.

Вдалеке показался «бутерброд» из трех тел с зажатой посередине девушкой. Это ее кровью пропитан воздух. Это от нее пахнет медом и малиной.

И ее пытаются взять силой.

Рас почувствовал, как зрение резко изменяется, становясь острее. Треск разрываемой при обороте одежды он уже почти не слышал, как и гневные крики бегущих рядом парней о том, что им не стоит оборачиваться при посторонних. В ушах у него яростно пульсировала кровь, заглушая остальные звуки.

Расстояние стремительно сокращалось, но его приближение не слышали. Даже не думая замедляться, он схватил верхнего мужика клыками за шею и вместе с ним перепрыгнул двоих на земле. Он с силой сжал челюсти и отбросил тело в сторону.

Развернувшись, Рас увидел, как девушку опрокинули на землю, а второй мужчина панически шарит по карманам в поиске оружия. Не раздумывая, он прыгнул на него, так же вцепился в шею клыками и, услышав хруст с бульканьем, отбросил тело подальше.

За спиной послышался всхлип. Не стоит ему сейчас оборачиваться мордой к ней. Во рту привкус крови, а показывать красный оскал при первой встрече не стоит. Прополоскав в роднике пасть, оборотень медленно повернулся к девушке, сидящей на земле.

Рыжие непослушные кудри обрамляли лицо, словно облако. Мокрый подол юбки был задран, открывая ноги, обтянутые каким-то тонким белым материалом. Блузка и жилет были разрезаны посередине, и их края, стянутые одной белоснежной рукой, больше показывали, чем скрывали.

Рас начал рычать, то ли от восторга, что видит в разрезе платья, то ли от злости, что вся грудь и шея испачканы в крови.

Услышав всхлип, он перевел взгляд на распахнутые в ужасе зеленые глаза. Она его боялась. Рычание тут же затихло и он с трудом удержал скулеж.

— П-п-пожалуйста, — прошептала, заикаясь, девушка. Попыток отползти она не предпринимала, — не убивайте.

Рас продолжал медленно приближаться к ней не в силах себя остановить. Какая же она вся сочная и аппетитная. Даже напуганная до смерти. И пахнет настолько потрясающе, что ему жизненно необходимо подтвердить догадку. Она как раз ранена. А он и залечит, и убедится заодно.