— Ц! Я же просил не дергаться, — скривился стражник, а Софи почувствовала, как от ложбинки по груди течет тонкая теплая струйка к яремной впадине. — Зато теперь фраза кровь с молоком будет иметь для меня особое значение.

Ухватившись за края разрезанного корсета, стражник рванул их в сторону.

— Да покарают меня боги, — прошептал он, лихорадочно блестя глазами. — Брон, у нее сиськи еще больше, чем в платье.

— Давай уже быстрее, я тоже хочу. Она на мне так ерзает, что, боюсь, сорвусь. Сзади у нее тоже, по ощущениям, все очень даже отлично.

— Что ж ты, сладкая, такое богатство в корсет-то утягиваешь?

На грудь тут же легли шершавые ладони и грубо сжали ее.

У Софи уже не осталось сил даже для мычания. Воздуха не хватало, горло душил спазм отвращения, а слезы застилали глаза.

Вынырнув из липкого тумана страха, Софи поняла, что рука, прикрывающая губы, чуть расслабилась. Она тут же укусила стражника.

Мужчина зашипел, убирая ладонь, и Софи отчаянно закричала:

— Помогите! Пом…

Рот снова зажали, теперь гораздо крепче — не вырваться. Мокрую и холодную ткань юбки стали задирать вверх.

Помогите. Пожалуйста.

Хоть кто-нибудь, помогите!

5. Глава 5

Рас и еще четверо оборотней тряслись в повозке третий день. А до этого три недели просидели взаперти в крепости. Из соображений безопасности, ага. Они все знали истинную причину, хоть и отыграли непонимание.

В конце третьей недели Ройстон, назвавшийся личным помощником принца Ирвина, встретил их с уже готовым для отправки экипажем.

Хоть бы лапы размять дали, изверги. Сначала держали взаперти в крепости, теперь в повозке, которую прилизанный щеголь с такой гордостью назвал «дилижансом», словно сам его собрал. Хотя повозкой этого монстра назвать язык не поворачивается. Целые хоромы на колесах, оборудованные всем необходимым — от спальных мест до зоны приема пищи.

И передвигающиеся со скоростью улитки.

Все были на взводе, но терпели из последних сил. Они здесь в гостях. С возможной перспективой быть убитыми или брошенными в клетку, поэтому лишний раз лучше не возмущаться.

Было решено отправить только троих оборотней — по одному из каждой деревни. Незачем рисковать многими. Никто не ждал от этой поездки и встречи с императором ничего хорошего. Четвертым к ним прибился Ларс, непонятно как сумевший уговорить Андреаса и Марту. Ведь первая тройка состояла из зрелых оборотней, не нашедших свою наани. А Ларс только-только преодолел порог юности.

И был еще пятый оборотень. Точнее, не оборотень, а…

— Ну когда мы уже приедем? — прозвучал капризный плаксивый голос.

…оборотница.

Расмус с силой потер лицо, стараясь заглушить раздражение. И как он только согласился взять ее с собой?

— Сорок три, — тихо прозвучало из угла, где, вытянув ноги, сидел Ларс.

Заняться было нечем, и он развлекался тем, что считал, сколько раз прозвучал этот вопрос.

Ингрид лежала на полу, закинув ноги на стену, и покачивала носками из стороны в сторону. После того как Лана ее отшлепала, словно маленькую, носит она теперь исключительно брюки.

— Мы прибудем в столицу до наступления вечера. Осталось недолго, — прозвучал спокойный голос Ройстона.

Хороший мужик. Рас не чувствовал от него неприязни, как от солдат в крепости. Лишь легкое напряжение, но оно и понятно. Он один третий день сидит почти взаперти с пятью оборотнями, ожидать от которых можно чего угодно.

А еще Ройстон обладал колоссальным терпением. Он невозмутимо отвечал на каждый вопрос Ингрид, словно тот был задан впервые. Рас его даже зауважал за это.

Также он в первый день пытался донести до них правила этикета, все существующие в империи титулы и формы обращения к ним. Они впятером внимательно слушали — первое развлечение за три недели как никак. Ну, полчаса точно. Потом остановили беднягу, ибо разбираться в хитросплетенной паутине желания не было. Ройстон согласился не продолжать лекцию, получив заверения, что как обращаться к императору и принцу они запомнили.