— Не могу, — бормочу сдавленно.

Обнимаю себя руками, стараясь хоть как-то унять дрожь.

— Ну ладно, — доносится с обманчивой мягкостью. — Тогда отойди. Я сейчас тебя сам открою.

Лютый врезает по двери. Так, что она ходуном ходит. Потом еще один удар по замку…

Жуть какая…

— Вы что делаете? Вы зачем дверь ломаете? — вскрикиваю. — Не надо!

— А ты не переживай так. Это моя дверь, — чеканит, не прекращая ломиться внутрь. — Хочу — и ломаю. И ты, моя. Мелкая сучка. Теперь одной ночью не откупишься.

Каждая фраза бьет по нервам.

Дверь, конечно, крепкая. Но от его напора не защитит.

От него ничего не защитит.

Осознаю это с пугающей четкостью.

Всего несколько секунд — и Лютый уже передо мной. Его рука выглядит страшно. Вся в крови.

— Вам в больницу нужно, — бормочу, нервно кивая головой на руку. — Там такая рана серьезная. Лучше пусть врач осмотрит. Антисептик…

— Пиздец, какая же ты заботливая, — цедит сквозь зубы.

— Если в больницу ехать не хотите, то сами обработайте, — продолжаю выдавать все, что в голову приходит, надеясь болтовней его хоть немного задержать и отвлечь.

Заговорить бы. Как-нибудь. И незаметно проскользнуть мимо.

Ванная большая. Проход за его спиной. Начинаю медленно пятиться назад, боком стараюсь обойти, не привлекая внимания.

Вот. Еще чуть-чуть. Прошмыгнуть бы мимо Лютого. И дальше по коридору…

Далеко не загадываю. Мне бы пока от него здесь ускользнуть.

— Можно хотя бы просто дезинфекцию сделать, — прибавляю, нарушая звенящую тишину, вдруг повисшую вокруг. — И перевязать покрепче, чтобы остановить кровь. У меня папа врач. Хирург. Поэтому я точно знаю. Есть высокий риск заражения, если сразу ранение не обработать…

— Обработаешь, — с неприкрытой угрозой обещает Лютый. — Ты мне сейчас все обработаешь.

— Нет, я нет, — бормочу. — А вы…

— И хуй мне обработаешь, — чеканит жестко. — И яйца.

От его омерзительных угроз все внутри содрогается.

Как же я так вляпалась?

Дыхание перевести не получается. Сердце бешено колотится.

— Тебя в задницу трахали? — резко спрашивает ублюдок.

Кошмар…

Отхожу еще немного в сторону. Нервно смотрю по сторонам, в безотчетной попытке хоть какую-то защиту найти.

Проход все ближе.

Надежда есть.

— Выебу, — хрипло обещает Лютый. — Так выебу, что ты до конца дней мой член не забудешь.

Застываю перед Лютым. От его чудовищных слов становится дурно.

А он оскаливается с победным торжеством.

— Ну чего, — цедит мрачно.

И вдруг резко шагает ко мне. Перекрывает проход так, что теперь никуда не улизнуть.

— Не надо меня трогать, — нервно мотаю головой.

— Не надо? — переспрашивает, с издевкой вздернув бровь.

— Не надо, — всхлипываю.

— А ты сама напросилась, — бросает, порывисто шагая вперед. — Сучка. Пиздец завела.

С огорчением смотрю на его окровавленную руку.

Не так уж сильно я и ранила этого мерзавца. Это даже выбить дверь ему не помешало. И теперь тоже не мешает.

Он подхватывает меня на руки, перебрасывает через плечо. Несет вглубь квартиры, не обращая никакого внимания на протесты.

Туфли слетают с ног, настолько резко и грубо Лютый меня хватает.

Миг — швыряет меня на кровать.

Отползаю подальше, забиваюсь к спинке, поджимая ноги к груди. С ужасом смотрю, как он стягивает футболку через голову, отбрасывает прочь. Рывком расстегивает пояс на брюках.

Нет, нет. Хватит!

12. 12

— Все! — выпаливаю, не выдерживая. — Прекратите…

Но прекращать он явно не собирается. На мои слова никак не реагирует. Едва успеваю зажмуриться и отвернуться, когда он дергает пояс, обнажая себя еще больше. До предела.

Ужас какой.

На такое точно смотреть не хочу.