И как я не пытаюсь вывернуться, выскользнуть, ничего не получается.

Он сверху, а я лежу без возможности освободиться. Еще и это его… упирается прямо в мой живот. Пусть и через ткань платья. Все равно аж передергивает от такого контакта. А мерзавец будто чувствует это, еще сильнее прижимается и крепче обхватывает мою талию мощными бедрами.

Трясет от ужаса, от негодования.

Отчаяние накатывает с новой силой. Верчу головой, стараясь хоть что-то заметить, сообразить…

Лютый обхватывает меня за грудь. Даже через плотную сеть из пайеток его прикосновение ощущается как удар тока.

Ошпаривает.

— Нет! — кричу. — Не надо! Не трогай!

— Ты мне еще что-то запрещать будешь? — бросает он с издевкой.

— Да, я…

Взгляд наталкивается на его окровавленную руку.

Ужас.

Порез до сих пор кровоточит. А этот урод даже бровью не ведет. Будто боли совсем не чувствует, не замечает.

Да что же его ничего не берет?..

— Твоя работа, — заключает хрипло.

А?..

Перевожу на него глаза.

Подонок ухмыляется. На руку свою кивает.

— Хорошо ты меня приложила, — замечает, прищурившись. — Если бы не перехватил, могла бы и грохнуть.

— А вы мне выбора не оставили, — бормочу. — Самооборона.

— Вот как? — бросает он вкрадчиво.

Морщусь, глядя на его руку.

— Что? — хмыкает. — Страшно? Да. Травма серьезная.

И продолжает мою грудь лапать так, что и не скажешь, будто эта травма его хоть как-то беспокоит.

А кровь идет.

— Вы мне платье испачкаете, — выпаливаю, и дальше нервно продолжаю бормотать: — Все, хватит. Уберите руки.

Лютый застывает.

И боюсь выдохнуть, когда он вдруг убирает руки. Напряженно наблюдаю за тем, как урод хватает простыню, вытирает кровь, отбрасывает перепачканную ткань.

А в следующий момент визжу.

Он сдергивает с меня платье. Чуть ли не одним движением. Сама не понимаю, как ему все удается провернуть настолько ловко.

Берется за подол, резко тянет вверх, стягивая через голову. Хотя платье плотное. И молнию тяжело расстегнуть. Но под его напором все расходится, слетает прочь.

— Что такое? — с издевкой бросает Лютый. — Чем ты недовольна? Завязывай верещать. Видишь? Твое платье в порядке. Теперь не испачкаем.

Он швыряет мой наряд прочь. Куда-то за свою широкую спину. И жадно скользит взглядом по моему телу.

Прикрываюсь, скрещивая руки на груди. Пусть я в белье, это не слишком защищает от его горящих глаз.

— Теперь нам ничего не помешает, — хрипло заключает Лютый.

14. 14

Он накрывает мои ладони своими. Грубо и резко сжимает. И ощущается это так, словно он мою грудь обхватывает. Моими же руками. Пусть не касается сам, лишь давит на мои пальцы, чувствуется все, будто Лютый меня и трогает.

А в следующую секунду он еще и начинает двигать моими ладонями. Вращать по кругу. Точно сам так облапывает. Жестко. Грязно. С таким видом, будто он здесь хозяин.

Жаль, но именно так и есть.

Этот урод и правда хозяин положения. А я ничего не могу сделать.

Меня всю трясет от негодования.

— Хватит! — кричу. — Не надо!

— Что? — хмыкает подонок с издевкой. — Так тоже не подходит?

Не знаю, что означает это его «тоже». Но с ним мне ничего и никак не подходит.

— Еще скажи, сама себя никогда не трогала, — прибавляет он с кривой ухмылкой.

Чего?..

— Ну раз самой тебе не нравится, сделаем иначе, — хрипло заключает Лютый.

А дальше я опомниться не успеваю, как он буквально отдирает мои пальцы, отбрасывая мои руки в сторону. И сам мою грудь обхватывает.

Задыхаюсь.

— Так лучше? — вкрадчиво уточняет мерзавец.

— Пусти… — шиплю, изо всех сил задергавшись в захвате.

«Хуже не бывает».

Мысль мелькает. И очень скоро понимаю, что ошибаюсь. Хуже бывает. Еще как!