— Какая музыка тебе нравится? — хмуро спрашивает он.

— Что-нибудь легкое, нежное.

— Медляк?

— Да, можно, — киваю.

И сама своим глазам не верю, когда он снова от меня отворачивается, приседает перед музыкальным центром, чтобы включить то, что нужно.

Теперь времени на размышления точно нет.

Шагаю к нему. Вплотную. Замахиваюсь. Со страха еще и зажмуриваюсь, потому что мне трудно ударить человека. Даже такого подонка!

И через секунду понимаю: что-то не так.

Кубок наталкивается на преграду. Но это явно не голова.

Когда распахиваю глаза, кубок уже летит в сторону, потому что этот сволочь, не оборачиваясь, успевает заблокировать мой удар. Просто выставляет руку так, что до головы не достает.

Кубок точно на камень натыкается. Именно таким образом ощущается внезапное столкновение с его рукой.

Теперь же мое единственное орудие защиты вылетает из пальцев от силы такого резкого соприкосновения.

Мой взгляд падает в сторону. На кубок, который катится по полу все дальше. На контрастно выделяющиеся на нем красный капли.

А через секунду глаза наталкиваются уже на руку, по которой я со всей силы сейчас ударила…

Смуглая кожа рассечена. Сильно. Льет кровь.

Уже от одного этого зрелища меня начинает колотить дрожь. Отхожу на несколько шагов назад и застываю под тяжелым взглядом. Как вкопанная.

Лютый резко поднимается, оборачивается и смотрит на меня в упор.

И да, теперь понимаю, что именно это прозвище подходит уроду идеально. «Лютый». Он именно такой.

Взгляд бешеный. Рот кривится в зверином оскале.

На человека слабо похож. Скорее на дикое животное, готовое в любой момент наброситься и растерзать. Хищник, от которого невозможно скрыться.

Леденею от ужаса, который сковывает по рукам и ногам.

Смотрю то на его в момент изменившееся и ожесточившееся еще сильнее лицо, то на окровавленную руку.

Он тоже смотрит. То на меня, абсолютно ошалевшую и застывшую. То на свою собственную руку, на глубокий и сильный порез от кубка. То на сам кубок, что валяется в стороне.

— Ты совсем охуела? — удивленно выдает Лютый.

Даже непонятно, как это вышло.

Молчу.

Не знаю, что именно такого было на том кубке, что настолько сильно по его руке проехалось и разрезало.

Мамочки…

А если бы я ему так голову рассекла? Убила бы?..

Страшно от одних мыслей. Но от его потемневшего взгляда еще страшнее. И в какой-то момент меня буквально подрывает.

Лютый и двинуться в мою сторону не успевает. Достаточно одного его вида. И того, как жестко смыкаются его квадратные челюсти.

Сама срываюсь с места. Бросаюсь прочь.

Никогда бы не подумала, что смогу так мчаться на каблуках. Лечу по коридору. Никакой возможности поразмыслить нет.

Действую на рефлексах.

Залетаю в единственную открытую передо мной дверь. Прямо в конце коридора. Захлопываю. Поворачиваю замок на все доступные обороты.

Лишь потом осматриваюсь по сторонам.

Ванная комната. Здесь нет окон. Хотя вряд ли бы окна мне помогли с учетом того, на каком этаже мы находимся.

Десятый? Пятнадцатый? Я не считала, но ясно, что очень высоко.

Меня всю колотит. Оглядываюсь, не понимая, как теперь быть дальше, как защититься.

Тяжелые шаги по ту сторону двери будто раскаты грома. Вздрагиваю от каждого. А после короткое затишье. От него еще страшнее.

Но тишина длится недолго.

— Открывай, — от хриплого голоса по всему телу пробегают ледяные мурашки.

— Позже… — выпаливаю. — Я позже открою. Не сейчас.

— Открыла, блядь!

Рявкает так, что у меня дыхание перехватывает.

— Нет, — говорю, прочищая горло. — Не могу.

— Не можешь?

Даже от такого простого вопроса в его исполнении меня начинает колотить еще гораздо сильнее.