Или…

Глупая. Какая же я глупая. И вру самой себе. Потому что я соскучилась. За эти недели я не видела его ни разу. А хотелось. До одури.

— Как дела? — Игнат начинает первым. Голос спокойный.

Мы просто давние знакомые.

Меня кидает то в жар, то в холод. Пограничное состояние. Душа просит улыбнуться, показать легкость, а тело не может. Застыло.

— Х-хорошо.

Поднимаю взгляд и натыкаюсь на его почти черные глаза. Такие пронизывающие как острая игла. Дыхание прекращается, напряжение возрастает.

— Твоя семья? — киваю на фотографию. Перевожу тему.

Хочется нажать этот вечер на паузу, чтобы все движение замедлилось.

Игнат переводит взгляд с меня на фотографию. В моменте меняется в лице. Черты смягчаются, кажется, и улыбка мелькает на плотно сжатых губах. Он медленно кивает, а я отчаянно ворошу свой мозг. Хочу еще что-то спросить, узнать. Мне катастрофически мало этих крупиц.

Он молчит. Подвигает бумаги, которые принес и погружается в них. Мне до ужаса обидно. Мне, черт возьми, обидно. Чувство, которое не должна испытывать. Но оно есть. Вот здесь, в груди разливается.

Поднимается изнутри как по жерлу вулкана. Обжигает на своем пути все. Делаю шаги в сторону двери. Минута же давно истекла. Пора возвращаться. Игнат пытается развязать наше прошлое. Мимолетное, как вспышка. А я сопротивляюсь. Связываю все обратно. Нелогично, грубо. Так нельзя делать.

— Значит, ты приезжаешь сюда, когда меня нет? Прислушался к моей шутке про график? – чуть повышаю голос.

Усмехается, но взгляд свой не поднимает. Это запускает какую-то странную реакцию внутри.

– Почему, Игнат? Я… настолько тебе противна?

Дрожу вся. Пропиталась обидой, негодованием. Выводит из себя его спокойствие. Будто так и должно быть.

– Глупости не говори, – цедит сквозь зубы. Понимаю, что задеваю. И иду дальше, вглубь.

– Тогда почему?

Он откидывает ручку в сторону. Она катится по столу и падает на пол со звоном, тяжелая оказалась.

– А ты не понимаешь, Та-я?

– Ты сказал, что звонил мне. Когда? – игнорирую его вопрос. Мне хочется услышать ответ на свой. Терзает он меня и мучает не один день. Как гвоздем по всем органам царапает.

Игнат не выдерживает. Встает и идет в мою сторону. Все его тело словно готовится к прыжку. Он напряжен до натянутых мышц. Да я сама стою как натянутый трос.

Боже, где были мои мозги, когда я, взяв его за руку, окунула в наше прошлое как в какое-то тухлое болото. Мы с ног до головы пропитались им.

– На хрена тебе сейчас это знать, а?

Злится. Черт, он сильно зол. В воздухе витают искры и больно жалят. Взгляды пропитаны взаимными претензиями и чем-то еще вязким, тягучим.

Отхожу назад и упираюсь ногами в диван. Падаю не удержавшись. Кожей чувствую холодную поверхность, она липнет ко мне.

– Мне нужно знать. Понимаешь?

– Не понимаю. Это ничего не изменит.

Не изменит. Ничего. Хочется плакать, потому что я хочу обратного. Руки словно стянуты ремнями крепко-крепко. И нельзя коснуться его, провести пальцами по колкой щетине, обвести маленький шрамик над губой. Нельзя. Нель-зя!

Сильно закусываю нижнюю губу зубами. Кричать ведь хочется от какой-то вселенской несправедливости.

– Пожалуйста, – хрипло прошу. Слезы стягивают горло.

– Когда я выходил из такси, телефон упал и окончательно вырубился. Я как ненормальный поехал его чинить. К вечеру только смог забрать и сразу же тебя набрал. Не выдержал. Обещал ведь.

Слезы не сдерживаю. Катятся крупными каплями, дыхание рвется на лоскуты. Он мне и правда звонил. Звонил.

А я не ответила. Не могла.

– Он забрал его у меня, – сумбурно говорю. Кто он? Кого забрали?