Снова мое дурацкое любопытство заставляет пройтись к столу. Хочется взглянуть на фотографию. Стоит на столе. Большая такая, в деревянной красивой раме.

Надеюсь, здесь нет камер. Спешно обвожу взглядом все углы. Пусто. И выдыхаю. Неудобненько было бы. Хотя Вероника вряд ли бы позволила мне находиться в кабинете Игната, если комната был бы под наблюдением.

На фотографии семья. Большая, надо признать. Игнат в центре, рядом парень помладше, ненамного, но ростом точно ниже, ну и менее широкий в плечах. По другую руку Влад, наш шеф.

— Так они братья? — говорю громко, совсем позабыв, что я здесь одна.

И красивая блондинка. У нее такие же карие глаза, как и всего их семейства. А еще она очень красивая.

И выглядит так же, как та девушка из ресторана, кого Игнат обнимал в тот вечер. Это не его любовница, не очередная «жертва» его игры. Это его сестра. А я дура, раз поверила той хостес, какие бы мотивы она ни преследовала.

На диване в центре сидят его родители - мама и папа. Вглядываюсь во все лица на фото. Они очень похожи друг на друга. Будто их отксерокопировали. Да, у каждого есть и свои особенные, отличительные черты. Но когда смотришь на всех разом, понимаешь — семья.

Сердце предательски защемило. И если бы оно имело слезные железы, непременно бы заплакало.

Своих родителей я начала забывать. Не в плане перестаю помнить, что когда-то у меня были папа и мама. Их образы понемногу стираются из памяти. Открываю фотографии старые, даже те, последние, сделанные в отпуске, — и вспоминаю. А сейчас…

Дедушка всегда говорил, что я — вылитая мама. Будто папа совсем не участвовал в процессе. Его фраза всегда вызывала у взрослых смешки. Я же смущалась и краснела. Всем же понятно, о чем говорил дедушка. Маленькая девочка Тая могла только догадываться.

— Ты что здесь делаешь? — резкий голос режет. Пугаюсь. Фотография чуть не выпадает из моих рук.

Ругаться бы. А не могу. Язык словно вырвали с корнем. Я знаю, кому принадлежит этот голос, который, кажется, пропитался немного пренебрежением и капелькой злости. Странно, но я понимаю его состояние.

— И-извини, — мямлю. Глаза поднять на него не могу. Стыдно как бы…

Игнат проходит за свой стол и кидает на него несколько папок с бумагами. Снимает пальто и вешает его на вешалку в углу. Все это делает уверенно, без запинки. Впрочем, он на своей территории. А я стою как вкопанная. Усталость как рукой сняло.

Он не касается меня руками, но взгляд я то и дело ощущаю на себе. Бежать надо. Только как?

Следом в кабинет влетает Вероника. Полный попадос. Она даже запыхалась. Первый раз я вижу на ее лице растерянность. Она не знает, как оправдаться. Идеальная, некосячная, безукоризненная Вероника облажалась. Из-за меня.

— Игнат, прости, пожалуйста. Нам нужно было помещение, чтобы чуть передохнуть. Сегодня очень напряженный вечер. — Но говорит ровно. И, блин, так правильно. Слова складываются в безупречное предложение.

Только глазами режет. И разделочную доску даже не просит. Неужели хорошее отношение Вероники ко мне сменится из-за, по сути, ее промаха?

Он кивает спустя время. Будто обдумывал сказанное.

— Тая, — Вероника окликает. Мол, пора, уходи.

— Сейчас. Можно еще минутку?

— Минутку.

Вероника бросает короткий взгляд на меня, потом на Игната и уходит, тяжело вздохнув.

18. Глава 18.

Тая.

Дверь закрывается тихо. Мы остаемся с ним в небольшом помещении, где на двоих стало мало воздуха. Из-за меня. Уйди я сейчас за Вероникой, дышалось бы свободнее и легче. Обоим.

Но мне отчего-то захотелось лишний раз его поблагодарить.