Сладко, но совсем не то, что мне сейчас надо.

Стянул вторую лямку до локтя, зафиксировав руки, щёлкнул застёжкой белья и опустил. Хрупкая линия позвоночника как камушки на поверхности реки, острые углы лопаток. Провёл легонько кончиками пальцев по спине, Таня выгнулась дугой и шумно втянула воздух.

При желании Тьянка могла, конечно, выпутаться из одежды, но не стала. Развернулась ко мне лицом, давая рассмотреть себя во всей красе. Стояла и смотрела мне в лицо не отрываясь. Выражения глаз в полумраке не разобрать, но свет включать не хотелось. Хотелось вот так, в сумерках дождливого летнего вечера наслаждаться её шумным неровным дыханием, колыханием груди, лёгким смущением и упрямо поднятым подбородком, которое это смущение призван был скрыть.

Красивый разлёт тонких ключиц, линия плеч, тугие горошины сосков, изгиб талии – мой взгляд скользил по телу и возвращался к лицу, к пухлым губам и точёным скулам.

Стащил с Танечки майку и бельё со штанами, откинул на пол. И стоял, не прикасаясь, впитывая, запоминая, откладывая на подкорке и выжигая на сетчатке образ обнажённой и такой желанной женщины, любимой женщины…

Тьянка не делала попыток прикрыться и даже не приближалась обнять, чему я был рад. Мне нужны были эти мгновения. Да и потом я не был любителем всех этих обнимашек и целовашек. Не терпел проявления чувств на публике, да и за закрытыми дверями спальни предпочитал действовать сам, контролируя весь процесс. Считая секс набором поз и физических активностей, которые при определённом умении и должных тренировках приводят к удовольствию, я никогда не придавал этому какое-то сакральное значение.

Сейчас же я стоял и наслаждался, едва ли не впервые позволив себе отпустить контроль и выйти за рамки отработанной схемы.

- Я бы тоже с удовольствием полюбовалась на тебя без одежды, — Таня, улыбаясь, оперлась спиной о стену, сложив руки на груди, отчего её и так красивая упругая «троечка» задорно подскочила, вызвав у моего тренированного сердца перебои в работе.

Потянулся к футболке, снял её махом, запульнул куда-то в сторону шкафа, подумав, что давно, а может, и никогда, не позволял себе такого варварства. Всегда сдержанный, педантичный и собранный я вдруг выходил из своих берегов контроля.

Штаны с бельём стягивал вместе, чего уж размениваться по мелочам, когда пошла такая пьянка. Таня, внимательно рассматривавшая моё тело, ярко покраснела, прилипнув взглядом к тому месту, что отчётливо выдавало мою в ней заинтересованность.

- А потрогать тебя можно? Или только глазами облизывать? – Таня посмеивалась, но всё-таки вопрос был задан более чем серьёзно.

Тьянка чувствовала меня интуитивно очень тонко, то ли сама по себе такая эмпатичная, то ли накладывалась профессия. Скрыть от неё ничего не получится, хотя я, вообще-то, и не собирался.

- Можно, — кивнул, — только осторожно, — развёл руки в сторону, как бы показывая, что весь твой, детка, действуй.

Она подошла ко мне близко, но всё-таки едва касаясь грудью и всё. Подняла руки и аккуратно, невесомо провела по лицу самыми кончиками пальцев, опустилась на шею, медленно прочертила по рукам, переключилась на грудь и живот. Мягкие пальчики и чуть царапающие ноготки создавали умопомрачительный контраст.

Танечка завела руки мне за спину и, чтобы обхватить меня, ей пришлось сделать шаг ко мне, уткнувшись грудью. Проскользила по спине и оставила ладони на моих ягодицах. А я так и простоял всё это время с поднятыми руками, как дурак, ей-богу. Боялся резким движением спугнуть и Таянку, и своё удовольствие.