Слышу хриплое рычание, едва понимаю слова:

— Ты ждала меня?

— Нет, — признаюсь честно. — Я пыталась тебя забыть…

— Получилось? — мягко двигаясь, уточняет он низким голосом.

Ощущая, как трётся о ещё пульсирующую после оргазма промежность его окаменевшее от вожделения достоинство, едва перевожу дыхание. Ваня нарочито медленно расстёгивает блузку, сдвигает бюстгальтер. По телу пробегают молнии, кончики пальцев немеют, соски твердеют. Выгибаюсь нетерпеливо навстречу, шепчу:

— Ваня, умоляю… Я сейчас рассыплюсь, как уголёк.

— Скажи мне, — водит он по моим губам кончиками пальцев. — Скажи, что я хочу услышать.

Ощущаю на губах солоновато-сладкий вкус и дрожу от нетерпения. Едва владея собой, смотрю на стену. Перед глазами пляшут разноцветные круги, я едва понимаю, куда показывают стрелки на круглых часах. Кажется, до окончания обеда несколько минут. Или несколько часов… Или целая жизнь, наполненная покачиванием волн удовольствия и ощущением жёсткого, но такого желанного тела в безумной близости.

— Хочу тебя, — сдаваясь, шепчу бесстыдно. — Так сильно, что, кажется, я просто умру, если ты немедленно не войдёшь в меня. Хочу ощутить наполненность тобой, твои движения, резкие толчки, ласки на грани безумия, хочу раствориться в тебе, потеряться, слиться…

Ваня порывисто прижимается ко мне, выбивая воздух из лёгких. Накрывает мой рот жадным поцелуем и, сминая губы, проникает нетерпеливо языком. Одним рывком раздирая трусики, с силой прижимает меня к столу и замирает, взгляды наши встречаются. Едва дышу, сердце забывает, как биться. Я смотрю в знакомые и чужие глаза Вани, тону в них без надежды спастись.

Ваня отстраняется на мгновение, вынимает из кармана небольшой квадратик и по-звериному разрывает упаковку зубами. Когда он нервно расправляет презерватив на твёрдом с выступающими венами члене, я замираю от восхищения. Страсть в концентрации, безумие в кубе: руки его дрожат, губы кривятся, грудь вздымается. Желаю увидеть его без одежды, не могу терпеть. Я уже отступила и сдала бастионы — смысл сдерживаться? Подаюсь к нему и стягиваю его толстовку через голову.

Ваня встряхивается, ловит мой восхищённый взгляд и с тихим стоном замирает, даже, кажется, дышать перестаёт. Я медленно провожу кончиками пальцев по чётко очерченной линии его подбородка, опускаюсь к груди, вырисовываю замысловатые узоры. Хочу ощущать Ваню, видеть его, дышать им. Подаюсь ещё ближе и утыкаюсь носом в мягкое местечко между плечом и грудью. С наслаждением вдыхаю терпкий мускусный аромат. Едва не плавлюсь от одного запаха желанного мужчины. С трудом отстраняюсь и опускаю ладони на бока Вани.

Любуясь прекрасным поджарым телом, провожу указательным пальчиком по бороздке между рельефными мышцами. Вспоминаю, что это называется «пояс Аполлона», судорожно втягиваю воздух. Пока ласкала тело Вани, я забыла, что нужно дышать. И как я не замечала, что парень настолько совершенен? Да его в рекламе нижнего белья бы с руками оторвали. Впрочем, руки там не важны, а вот…

Провожу кончиками наэлектризованных пальцев по восхитительной дорожке тёмных волос, которые, словно путеводная нить, манят меня к выходу из лабиринта моих страхов и сомнений. Обхватываю всей ладонью напряжённый член и тихонько тяну к себе. Ваня постанывает и подаётся вперёд, его головка касается моего лона, но замирает. От нетерпения я двигаю бёдрами, сама насаживаясь на член, и не сдерживаю крика.

Ваня, опираясь на стол дрожащими от возбуждения руками, нависает надо мной, но не двигается. По лицу его пробегает судорога. Слышу глухой, похожий на рычание голос: