– Нашатырь срочно! Тут папаша в обморок грохнулся! – донеслось до Нины.

Никита сошел с дистанции.

– Схваточка пошла, тужься!

Казалось, Нину растягивают, как канат две команды. Она приподнялась и инстинктивно коснулась пальцами между ног.

– Куда ты руки свои суешь! – заорала врачиха. – Тут голова!

В следующее же мгновение боль отступила, и Нина увидела младенца, лежащего на больших ладонях акушерки. Круглая спина его была покрыта черным пушком.

Пуповину перерезали, младенца унесли, а потом все вокруг засуетились и начали бегать.

– Что случилось?! – вскричала Нина. – Где ребенок?

Над ней склонилась медсестра.

– Ты порвалась немножко, прямо сейчас и зашьем.

Она сделала укол. Стены палаты закружились, словно карусель, и Нина лишилась чувств.

Очнулась Нина в палате с кукольно-розовыми стенами. На соседней кровати расположилась дама в халате в цвет стен, с таким животом, как будто еще не рожала. Хотя рядом стояло прозрачное пластиковое корыто с младенцем. Кажется, оно называется кювез. У кровати Нины стояли доктор и Никита, с забинтованной головой, как у Щорса. Кювеза не было.

– Где мой ребенок? – спросила Нина слабым осипшим голосом. У нее почему-то болело горло. – Что случилось?

– Представляешь, зайчонок, я потерял сознание, упал и стукнулся головой об батарею. Сотрясение. Врачи отпускать ни в какую не хотели. Сбежал! – сообщил Никита.

– Что с ребенком?

Он беспомощно посмотрел на доктора, сухопарую брюнетку лет пятидесяти.

– Нина, а вам на УЗИ ничего не говорили? Вы скрининг делали? – деловито поинтересовалась она.

– Да, все было в норме.

– У мальчика предположительно синдром Дауна. Одна лишняя хромосома. У всех сорок шесть, а у него сорок семь, – бодро сказала доктор.

Нина попыталась встать, но закружилась голова, и она снова опустилась на подушку.

– Предположительно?

– Мы сделаем анализ крови. Когда будут готовы результаты, узнаем наверняка. Но я как педиатр с двадцатипятилетним стажем могу дать вам девяносто девять процентов, что этот диагноз подтвердится.

– Это лечится?

Доктор внимательно посмотрела на свои руки. Нине показалось, что они холодные, как у Снежной королевы.

– Нет, он будет инвалидом на всю жизнь. Благо, живут они недолго.

Соседка по палате ахнула и, словно фокусник, неизвестно откуда вытащила палантин и накрыла им прозрачную люльку со своим ребенком.

– И что теперь? – спросила Нина.

Доктор вздохнула.

– Если вы спросите мое мнение, оставьте его и идите, не оглядываясь. Вы оба молодые, родите еще здорового и не одного. Считайте, это был просто сбой в программе.

Нина посмотрела на Никиту.

– Я просто раздавлен! Такое чувство, что по мне проехал бульдозер. – В глазах мужа стояли слезы. – Но я склонен согласиться с доктором.

Нина перевела взгляд с Никиты на Снежную королеву, потом на даму с палантином и ее корытом, снова на Никиту и вдруг начала хохотать. Громко и страшно. Муж бросился к ней:

– Ниночка, что с тобой? Зайчонок, успокойся! – испуганно шептал он.

Захлебываясь смехом, как утопающий водой, она выплюнула:

– А это и вправду был отличный экспириенс, Никита!

– Я попрошу сделать укол, у нее истерика, – сказала доктор.

Нина проснулась на следующее утро. Ни дамы с палантином, ни ребенка в палате не было, видимо, их уже выписали. Нина поднялась и, придерживая живот, выползла в коридор.

У процедурной новоиспеченные мамаши ждали своей очереди, чтобы обработать «боевые раны». Они что-то оживленно обсуждали, но тут же замолчали и уставились на нее. Нине стало неловко, как будто она сделала что-то неприличное – переспала с чужим мужем. Или даже с двумя сразу. Среди мамаш Нина заметила и даму с палантином. Все в том же халате она ждала перед кабинетом своей очереди. И тут Нина поняла, что она просто от нее сбежала – не хотела лежать в одной палате с женщиной, которая родила инвалида. Боялась, что ее ребенок заразится. Думала, что синдром Дауна передается воздушно-капельным путем?